День покатился дальше. Я, прихрамывая, скакала по кухне, принимая грязную посуду, и сразу же отдавая Валентине следующий укомплектованный поднос. Не смотря на то, что ей приходилось скакать по залу за двоих, выглядела она подозрительно довольной. Это позже я поняла, что и чаевых ей сегодня доставалось тоже за двоих. Вероятно, свою роль сыграло и коротенькое красное платье Снегурочки, посетители в эти предпраздничные дни не скупились.

К боли я притерпелась и почти перестала обращать на неё внимание, стараясь просто меньше наступать на больную ногу и радуясь, что всё более-менее обошлось. Я раздумывала: может Валя на радостях займёт мне на новые колготы? Правда на каблуки я врятли встану, но дома у меня есть пара летних балеток, лёгких, без каблука и почти новых. Иришке стали они стали малы и обувка досталась мне в полнее приличном виде. Сводная сестрица хоть и младше меня, но размером ноги уже обогнала.

Вообще сёстры относились ко мне вполне нормально. Ольга меня почти не замечала, для неё главное, чтобы в вазе на прикроватной тумбочке не переводились конфеты, да под рукой всегда был бокал чай с плюшкой.

Иришка, может быть в силу возраста и задорного характера, даже поддерживала меня, как могла: отдавала мне свои старые вещи, те, что могли подойти по размеру, могла потихоньку, пока не видит мачеха передать мне шоколадку или бутерброд. Я в ответ частенько прикрывала её проказы.

- Ничего, прорвёмся! – решила я и видимо этим накликала на свою голову очередную проблему. Задумавшись, я даже не заметила, как на пороге кухни появился хозяин заведения. Увидев меня в джинсах с подносом в руках, он даже не разобравшись, начал орать так, что аж брызги изо рта полетели. Я даже не успела ему сказать, что в зал я в таком виде не выхожу, как была ошрафована на остаток зарплаты и осталась ещё должна с незаработанной январской.

Галина меня убьёт!

Она уже распланировала, что купит к новогоднему столу, а денег нет. И в ближайшем времени не предвидится.

Ашот ещё что-то кричал, обзывая меня родном языке, а меня вдруг взяла такая злость, на него, на мачеху, на того пьяного мужика, который лишил меня половины зарплаты. Злость заволокла глаза алой пеленой, уши заложило, по телу прокатилась горячая волна. Такие приступы бывали у меня и раньше, я их очень боялась, вот и сейчас постаралась поскорее прийти в себя и первое что услышала, это крики Ашота и Мириам.

- Туши, туши скорее! Горим! Вай, вай, вай, горим!

Когда зрение вновь пришло в норму, первое что я увидела, это бушующее над газовой плитой пламя, которое тут же перекинулось на лежащее рядом полотенце, резво перескакивая дальше. Ашот принялся тушить его, схватив стоящий на столе ковшик и выплёскивая на огонь его содержимое.

В ковшике оказалось подсолнечное масло, огонь радостно рванул вверх и в стороны, добравшись до деревянных полок и дешевеньких синтетических занавесок, поднимаясь к самому потолку. В этот момент дверь открылась и в кухню заглянула Валентина. Почувствовав приток свежего воздуха, пламя рванулось в её сторону. Девушка с визгом выскочила назад в зал.

- Нужно вызвать пожарных и выводить людей! – я прекрасно понимала, что это сооружение из дерева и пластика продержится совсем недолго, но Ашот начал вопить, чтобы не смели никого выпускать из кафе, пока посетители не оплатят счёт.

- Вычту из вашей зарплаты! – вопил он, а помещение потихоньку началось наполняться чёрным едким дымом.

Люди начали кричать и метаться, дым и алые языки пламени словно парализовывали их. Как ни странно, ни дым ни огонь меня не пугали. С детства любила смотреть на открытое пламя, оно всегда поражало меня своей красотой и мощью.