– Досадно, что произошла задержка, – сказал он водителю. – Что ж, бывает. Сейчас выбирают новый, безопасный маршрут следования до Ноб-Хилла.

Водитель был немного озадачен, не более того. Он спросил:

– А где Эрни?

– Эрни?

– Водитель головной машины.

– А! Вот, значит, как его зовут. Он, кажется, заболел.

– Заболел? – У водителя внезапно возникло подозрение. – Всего две минуты назад…

Услышав два слабых взрыва в дальнем конце салона автобуса, он круто повернулся в кресле. Звук был не сильным, скорее напоминал хлопок и сопровождался звоном разбиваемого стекла и свистом воздуха, выходящего под давлением. Заднюю часть салона окутали клубы серого дыма, такого плотного, что никто не заметил, как Ван Эффен закрыл заднюю дверь и прислонился к ней снаружи, чтобы она случайно не открылась. Все находившиеся в автобусе или, по крайней мере, все, кого еще можно было разглядеть, повернулись в креслах и потянулись за оружием – машинальная, но бесполезная реакция, поскольку было совершенно непонятно, куда стрелять.

Брэнсон задержал дыхание, быстро кинул одну за другой две похожие на гранаты газовые бомбы – одну в проход между креслами, вторую к ногам водителя, выскочил из машины и захлопнул за собой дверь. На всякий случай он придержал ручку двери, хотя подобная предосторожность была излишней: стоило разок вдохнуть этот газ, как человек тут же терял сознание. Выждав десять секунд, Брэнсон обошел автобус спереди и присоединился к Ван Эффену. Рестон и его напарник уже успели надежно запереть ворота. Они стащили с себя комбинезоны и остались в отлично сшитых костюмах строгого покроя.

– Все сделано? Так быстро? – воскликнул Рестон.

Брэнсон кивнул.

– Но если один вдох этого газа сбивает человека с ног, то эти люди, продолжая сидеть там и постоянно вдыхать его, непременно погибнут.

Все трое без всякой спешки вышли через боковую дверь гаража и заперли ее за собой, после чего Брэнсон ответил:

– Через пятнадцать секунд кислород нейтрализует газ. Можешь сейчас войти в автобус, и с тобой ничего не произойдет. Но те, кто там сидит, придут в себя в лучшем случае через час.

Когда они подошли к главному входу в гараж, из такси вышел мнимый Йенсен. Четверо мужчин поднялись в автобус Брэнсона, ставший теперь замыкающим в президентской автоколонне, и Ван Эффен повел машину в сторону Ноб-Хилла. Брэнсон коснулся переключателя на приборной доске:

– «Пи-два»?

– «Пи-два» слушает.

– Как у вас дела?

– Все тихо. Даже слишком тихо. Мне это не нравится.

– Как по-твоему, что произошло?

– Не знаю. Я прямо-таки вижу, как кто-то звонит по телефону, запрашивая разрешение запустить в нас парочку управляемых ракет.

– Кто может дать подобное разрешение?

– Главный военный авторитет страны.

– Им потребуется время, чтобы связаться с Вашингтоном.

– Много ли нужно времени, чтобы дозвониться до Ноб-Хилла?

– О господи!

Даже обычное олимпийское спокойствие Брэнсона на мгновение дало трещину. Главный военный авторитет страны занимал в отеле Марка Хопкинса соседний с президентом номер. Генерал Картленд, министр обороны и советник президента по чрезвычайным делам, и в самом деле должен был находиться в свите президента.

– Ты понимаешь, что будет, если военные свяжутся с ним?

– Да. Поездку отменят.

Хотя главнокомандующим вооруженных сил был президент, но в вопросах безопасности он уступал главенство своему министру обороны.

– Подождите минутку! – Наступила пауза, потом Джонсон сказал: – Один из охранников у ворот разговаривает по телефону. Посмотрим, чем все это кончится.

Брэнсон почувствовал, что воротничок рубашки неприятно прилип к шее. Он оставил привычку молиться еще прежде, чем слез с материнских коленей, но сейчас быстро помолился, чтобы все кончилось хорошо. Возможно, охранник звонит по какому-нибудь невинному поводу и результаты этого звонка будут совершенно безвредны. В противном случае о многих месяцах жизни и о четверти миллиона долларов, которые он потратил на подготовку этой операции, можно забыть.