С реки приходит холодок колючий.
В свинцовом небе ветер, как пастух,
Вовсю пасёт упитанные тучи.
Стареет на глазах лесной массив,
Вдохнувший запах юности однажды,
Где листопад, землёю закусив,
Дождинками спасается от жажды.
Мне мнится, что тоски тяжёлый нрав
Вселился в посеревшую округу,
Что души влагой угнетённых трав
Познали нашу горькую разлуку.
И маются мои воспоминанья
В ненастье, словно в зале ожиданья…
«Роняет вниз хвоинки, словно жала…»
Роняет вниз хвоинки, словно жала,
Таинственно шуршащий ночью бор.
Тревожа нить, что нас с тобой связала,
Я мысленно веду с тобою спор.
И чую, как с конца другого нити
Идёт ко мне души твоей тепло.
Созрев средь тихой неги и наитий,
Зерно надежды в грусть мою легло.
Твой яркий образ освещает дали,
Луною обернувшись надо мной.
Мне в нашем споре не нужны детали,
Мне важно только слышать голос твой,
И чтобы звёзды, гладя небеса,
Мигали нежно, как твои глаза…
«Сокровище, которым я владею…»
Сокровище, которым я владею,
Гордясь, и им любуясь – ты одна.
Хочу свернуть разлуке нашей шею,
Испив свои страдания до дна.
Как солнца мощный ореол в зените,
Ты сердцем греешь мой угрюмый быт:
Твой чудный образ дарит мне наитье,
Что даже сказка может вечной быть.
Пусть ожиданья жертвенная птица
Всегда тебе щебечет обо мне.
Ведь если ты мне перестанешь сниться,
Я опасаюсь умереть во сне.
И я желаю относиться к грусти,
Как лик столицы к видам захолустий…
«В багровый балахон оделся день…»
В багровый балахон оделся день,
И сразу стал загадочным и мудрым.
Мечтая стать им братом желтокудрым,
Слоняюсь средь берёз я, словно тень.
Как старый сыч, вздыхает листопад,
Сухой душою чуя непогоду.
Хоть я стихи шепчу ему в угоду,
Не в силах он вернуть тебя назад.
Но, если этот мир покину я,
То только так, как этот день осенний:
Не торопясь, без лишних опасений,
Хватая грусть из глаз небытия.
И ты, быть может, вспомнишь обо мне,
Как лунный вечер об ушедшем дне…
«В разлуку мы вошли, как будто в лес…»
В разлуку мы вошли, как будто в лес,
Смакуя одиночества начало.
И сузился над нами свод небес,
И золотого солнца стало мало.
Корнями достигая наших душ,
Нас вдруг деревья грусти обступили.
И нас клюёт дождя лесного душ,
Мечтаний светлых омрачая шпили.
Растут вокруг сомненья, как грибы.
Боль в сердце рдеет, словно земляника.
Следы тревог, как приговор судьбы,
На глине троп читаются, как книга.
И подавая нам свой голос вещий,
Дух сожаленья бродит, словно леший…
«Летят по небосклону журавли…»
Летят по небосклону журавли,
Поля и горы крыльями листая.
Я вижу, как растаяла вдали
Последняя рыдающая стая.
Мои раздумья жалостью обвив,
Она ушла в стремительные дали.
И как морзянка в камере любви,
Твои шаги по тропке отстучали.
И я стою, как будто в забытьи,
Застряв душой в летучей паутине.
Черты лица заветные твои
Остались только в памяти отныне.
И, углубляя боль мою вдвойне,
Угрюмый ветер скачет по стерне…
«Искрится небосвод озёрной гладью…»
Искрится небосвод озёрной гладью,
Луна ушла, как рыба, в тину туч.
Мой ум волнуя горделивой статью,
Ты в памяти мелькаешь, словно луч.
Растерзано реальностью и снами
Былых свиданий наших волшебство.
И растянулся Млечный Путь над нами,
Как грусти бесконечной торжество.
Сумятицу в моих раздумьях чуя,
Звучат тревожно птичьи голоса.
По родственным галактикам тоскуя,
Сверкают звёзды, как твои глаза.
И мнится мне, что в темноте лесной
Разлуки дух смеётся надо мной…
«Берёзы прячут сумрачные лица…»
Берёзы прячут сумрачные лица
Во мгле, стволами белыми светя.
И туча, как языческая жрица,
Вершит над миром ритуал дождя.
Спешат с небес мистические капли
Вонзиться в гладь морщинистой реки,
Пока объятья грусти не ослабли
И блики солнца слишком далеки.