Шуршат уныло белые берёзы

Листвой лимонной на исходе дня.

Лаская взглядом плат небес белёсый,

Быть может, вспоминаешь ты меня.


Плывёт тумана дымка над полями

И грусть мою несёт на край земли.

Курлычут тучи вместе с журавлями

И, словно тучи, плачут журавли.


И шепчется о чём-то с далью серой

Клубок ещё не пройденных дорог.

Пускай сочится нежностью и верой

В твои шаги влюблённый мой порог.


Сквозь мельтешенье равнодушных лиц

Душа стремится в тень твоих ресниц…


Среди литераторов бытует мнение, что элементы литературной критики, выискивающей недостатки там, где их не может быть по определению, всегда должны присутствовать в статье, в которой исследуется творчество писателя. Я не считаю такой подход правильным и профессиональным. Критика действительно нужна и должна непременно присутствовать там, где в произведениях объективно имеются недостатки или пожелания автору. Но она не должна быть самоцелью литературной критики. Задавшись такой целью, можно определённо навредить литературе.


О творчестве Ильмана Юсупова можно писать долго и без устали, воздавая ему должные почести за его необыкновенный талант, ибо творчество этого удивительно искреннего человека, без всякого пафоса, является достоянием не только чеченского народа, но также и других народов, населяющих нашу планету.


Умар САИЕВ, поэт, литературный критик, член Союза писателей России.

«Разрыв с тобой – итог моих тревог…»

Разрыв с тобой – итог моих тревог.
Он сердцу моему нанёс ушибы.
Но в стареньких сетях моих дорог
Твои следы шуршат ещё, как рыбы.
В себе твой облик сохранить смогла
Моих раздумий бережная сила,
Хоть дня разлуки горестная мгла
Давно слепым дождём отморосила.
И время беспристрастною рукой
Разъяло наших отношений звенья.
По прошлому грустить не так легко,
Когда к нему не видно возвращенья,
И глаз твоих далёкий синий свет
Не пробивает мрак туманных лет…

«Пугая свистом сборище теней…»

Пугая свистом сборище теней,
Дыханье ветра делается злее.
И мечется цепочка фонарей
Под снегопадом в парковой аллее.
Стеной отвесной падающий снег
И дна фонтана вздохи ледяные
Становятся сладчайшими из нег,
Кочующими в сердце не впервые.
Я знаю, что ты здесь была вчера,
И мне письмо следами написала.
Читать его я буду до утра,
Снежинки отряхнув с него сначала.
Душой светлею и добрею взглядом,
Когда мне мнится, что ты дышишь рядом…

«Целуя землю сумрачным дождём…»

Целуя землю сумрачным дождём,
Клубится осень клочьями тумана.
Не тешу я себя грядущим днём,
А прошлое свербит, как будто рана.
Плотнеет на душе сомнений слой,
Бегут часы, как скакуны шальные.
Моим вискам, чуть тронутым золой,
Всё снятся волосы твои льняные.
Ветвями машут голые леса:
Под игом ветра жить невыносимо.
Когда смотрю я долго в небеса,
Ты будто в тучах возникаешь дымом.
А грусть у нас с тобой одна и та же,
Нам к ней и привыкать не надо даже.

«Затих ночной реки покатый плёс…»

Затих ночной реки покатый плёс,
Устав от ожиданья нашей встречи.
И кроны желтокудрые берёз
В осенней тьме погасли, словно свечи.
Тоска моя, бросая сердце в дрожь,
Струится, как поток разлуки, в жилах.
На плоских крышах топчущийся дождь
Увидеть ночью радугу не в силах.
Дождинок шаловливая гурьба
Вцепилась в землю зябнущую прочно…
Не ладит наша общая тропа
С моей такой прогулкой одиночной.
Твои давно ушедшие следы
Полны слезами дождевой воды.

«Течёт по жилам пламенная нега…»

Течёт по жилам пламенная нега,
Надеждою рождённая в крови.
Мои мечты нежны, как хлопья снега,
Летящие на волосы твои.
Я каждый день в небесной чаше синей
Твой свет ловлю, глаза свои слепя.
Ты – птица, устремлённая к вершине,
А я – как камень, брошенный в тебя.
Над тишиною северного края