Первое, что поразило Асми, так это то, что остальные рабы господина Журдена, казались довольно возбужденными и, даже, весёлыми. Они стояли на помосте не так далеко от входа в шатёр и им никто не запрещал переговариваться между собой. Все они были из разных провинций и даже других стран, но поскольку их обучили таролокийскому, общались те между собой на нём. Через некоторое время, из их разговоров Асми поняла, почему они с некоторой надеждой смотрели в будущее. Им явно не грозило попасть в каменоломню, или гнуть спину до смерти на чьих-то полях, уже не те времена. Каждый из рабов был довольно умел в каком-нибудь ремесле, науках или обладал каким-то другими полезными знаниями и навыками. С такими задатками у каждого из них был шанс со временем выкупить себя и, более того, ещё и, возможно, самому стать свободным ремесленником в столице Империи. Так что не которые из них, особенно те, что попали в рабство за долги, воспринимали всё это чуть ли не как счастливую возможность.

Впрочем, от их разговоров самой Асми стало только хуже. Она вспомнила утренний разговор её хозяина, господина Журдена, со своим другом. И хоть он вёлся на родном языке лаконийцев, чтобы остальные не могли понять их, но её обучили их речи, так что она помнила какую сумму могут за неё заплатить и что она никогда не сможет собрать хоть что-то близкое, для того чтобы купить себе свободу.

С другой стороны, наслушавшись разговоров рабов, Асми не могла понять, зачем к ним приставили охранников. Но, видимо, такова очередная традиция, решила она. Молодая рабыня уже поняла, что в этом городе к традициям относились с особым трепетом. Все зазывалы, торговцы и многие рабы, обязательно носили туники, что сильно контрастировало с покупателями, одетыми по последней моде в колеты, дублеты, иногда с накинутыми на плечи короткими лёгкими плащами, а если встречались дамы, то все были в широких платьях самых различных расцветок и фасонов. Впрочем, несколько раз среди посетителей попадались и важные мужчины в тогах.

Ещё через некоторое время, Асми стала подмечать, что многие из пришедших на невольничий рынок, как будто и не собирались покупать себе здесь никого из рабов. Сначала это наблюдение её показалось странным, но припомнив утренний разговор господина Журдена со своим приятелем, она поняла, что всё это, в первую очередь, для собравшихся просто не частое событие, что-то, что происходит раз в год, повод собраться и покрасоваться перед остальными. Она вдруг вспомнила, как отец однажды взял её с собой н большую ярмарку в городе, после сбора урожая, земледельцы, отвозили излишки на продажу. И точно также там все одевались, в силу своих сил и возможностей, понаряднее и точно также всё это превращалось в продолжительное гуляние. Так вот, такой же ярмаркой было и то, что Асми видела перед собой, только для самых знатных господ и здесь продавали рабов, а не зерно и мёд.

К господину Журдену постоянно заходили его старые знакомые, со многими из которых он виделся только раз в год. Кто-то от души хвалили его, кто-то начинал подхалимствовать перед собратом по ремеслу, достигшим немалых высот, некоторые, как заметила Асми, были совершенно неискренни с ним, когда желали ему наилучшего. Впрочем, всегда разговор сводился к молодой рабыне и к тому, что предстоящие торги за неё станут главным событием сегодняшнего дня.

Как поняла из их разговоров Асми, её и многих других рабов, должны будут выставить уже когда спадёт дневная жара, на большом помосте в самом центре площади. А собравшиеся знатные господа, устроят торги, где каждый будет пытаться перебить цену другого. К тому, же, судя по всему её будут продавать последней, как самый дорогой товар из представленных. Впрочем, и на протяжении всего дня к Массуло подходили покупатели и спрашивали насчёт того или иного раба и если цена устраивала Журдена, о чём он кивком головы сообщал своему слуге, то невольника тут же продавали. Иногда, некоторые интересовались и Асми, но услышав цену, тут же удалялись.