Воинской наградой ему были земли и деревни в Оренбургской губернии. В 1773 году его земля и деревни были отобраны под строительство Симского железоделательного завода. По-видимому, это явилось решающим фактором, почему 11 ноября 1773 года Юлай Азналин и его 19-летний сын Салават в составе Стерлитамакского иррегулярного башкирско-мишарского (татарского) корпуса с оружием перешли на сторону повстанцев и встали под знамена мятежного казака Емельяна Пугачева. При этом, по словам очевидцев, башкиры знали о самозванстве Пугачева, но пошли за ним «не для него, а для освобождения своих земель и свободы».

Салават вместе с отцом был в составе армии Пугачева год с небольшим, при этом им удалось взять Симский и соседний Катавский заводы, то есть, на некоторое время вернуть земли отца. Пугачев с помощью войск Салавата сумел взять Красноуфимск, заводы Рождественский, Воткинский и Ижевский, а затем и предместья и город Казань, кроме цитадели.

Приказ «царя»: Немцев не трогать!

Интересно указание на то, что когда Пугачев со своим войском двигался вдоль Волги, то проходя немецкие колонии, высылал вперед людей для предупреждения немцев-колонистов, чтобы сидели взаперти. Понимал, что назвавшись Петром III, хотя и внуком Петра I, но и сыном голштинского, то бишь сугубо немецкого, принца, он как таковой должен был оберегать приглашенных в Россию немцев.

Но грабежи и захват людей для продажи в рабство, которые происходили в колониях саратовских немцев с самого начала поселения, продолжались и теперь, в это смутное время крестьянского восстания. Только хорошо организованные жители Сарепты сумели заблаговременно закопать все наиболее ценное и отправить своих людей по воде в Астрахань. Ядро армии Пугачева, конечно, выполняло его приказы отностительно того, чтобы не зорить немецкие колонии, но примкнувшие к нему татары, чуваши, мордва и калмыки видели в них хорошую добычу, и вовсю занимались бандитизмом.

В середине июля отряд подполковника И.И.Михельсона разгромил армию Пугачева, башкиры его тоже покинули. Но местное население поддерживало Пугачева и ему удалось снова собрать 10-тысячную армию. Но, как и раньше, его отряды не могли противостоять регулярным войскам, и в августе и эта его армия была разбита. Ему со своей личной охраной пришлось бежать. Потеряв свою армию, Пугачев не знал, куда ему податься, то ли к запорожским казакам, то ли в Турцию, то ли в Сибирь.

Конец восстания

Планам Пугачева совершиться не удалось, так как уже созрел заговор против него. Его приспешники, понимая, что дело восставших проиграно, хотели получить помилование в обмен за выдачу своего атамана. После 15 месяцев разбойных действий они доставили его в Яицкий городок и передали правительственным войскам.

Уже через два дня его допрашивал генерал-поручик А.В.Суворов, к этому времени вызванный с театра военных действий. Он же и доставил самозванца в Симбирск. В железной клетке, установленной на арбе, под усиленным конвоем. Здесь Пугачев под пытками назвал большинство своих еще живых сообщников, которые тоже были арестованы.

10 января 1775 года Пугачеву и сообщникам был вынесен приговор. Его и Перфильева должны были четвертовать, но палачу было передано указание Екатерины II начать с отсечения головы, что и было сделано. Не пристало «просвещенной монархине» снизойти до варварства прошлого столетия, когда Степану Разину и его младшему брату вначале отрубали руки и ноги, а затем уже голову.

Приговор Пугачеву, вынесенный комиссией из 38 сановников, был приведен в исполнение того же дня 10 января 1775 года в Москве на Болотной площади с этим милостивым монаршим «смягчением». Обе жены и дети Пугачева, хотя и признанные невиновными, были сосланы в ссылку в крепость Кексгольм в Карелии, где содержались в тюремных условиях. За все двадцать лет своего дальнейшего правления Екатерина II никакого смягчения их участи не допустила.