– Ты сейчас чего сказал? – переспросил его Сергей.

– Завтра, господа, все завтра утром, а сейчас будем отдыхать, – с этими словами гонец приземлился на пивной ящик харчевни и выложил из пакета всё то, на что хватило выданных ему денег.

– Чудодей, принеси барину стул из комнаты, да получше, не подобает гостю такого ранга на таре корячиться, – произнес, улыбаясь сквозь рыжую махровую щетину, Сергей и, взяв за рукав мелкого проныру, подтолкнул его к двери.

– Ну что, Князь, заруливай к шалашу и будь как дома, но не забывай, что в гостях. – открывая виски и наполняя чудом сохранившуюся хрустальную стопку, выдал поговорку гостеприимный хозяин.

А Пётр развалившись на стуле, принесенном шустрым Чудодеем, произнес грузинский тост:

«Король однажды посетил тюрьму, где отбывают свой срок двадцать арестантов.

– За что сидите? – спросил владыка.

Девятнадцать из двадцати поклялись, что сидят безвинно, по судебной ошибке. И только двадцатый признался, что сидит за кражу.

– Немедленно выпустить его на свободу, – приказал владыка, – он может оказать дурное воздействие на всех остальных честных людей, находящихся здесь!

– Так выпьем же за честность, которая позволяет нам оставаться свободными!»

– Князь, да в тебе погиб поэт! – воскликнул, вставая с табурета, удивленный Сергей.

– Да… Невольник чести… – ухмыльнулся ему в ответ залётный словоблуд.

– Поэты, как волки должны быть сыты, но не закормлены, тогда они пишут любовную лирику, как только почувствуют голод – гражданскую…

Все кое-как поднялись из-за стола и, стоя, с восторгом опорожнили налитые стопари, занюхивая рукавами и закусывая, чем Бог послал.

– Ты давай закусывай, Князь, вон сало ешь. Не стесняйся, а то мозги думать перестанут, – улыбаясь во весь набитый припасами рот, еле слышно промямлил Золотой.

– Мой мозг питается кислородом, а не холестерином убиенной свиньи, – тоже улыбаясь, ответил на прикол соседа по столу Петр.

– Кто же ты на самом деле, Князь? – щерясь сквозь рыжую бархатную щетину и причмокивая, спросил рядом сидевший, еще несколько часов назад совершенно незнакомый рыжий собеседник.

– Так, все, что касается библиографий, позже. А сейчас стоит продолжить, насыпай по второй, пока не перегорело, – тоже ухмыляясь, ответил явно неспроста объявившийся гость.

Выпили еще по одной, закурили и стали с нетерпением ждать рассказа залетного.

– Ну, что могу вам поведать? То, что я сегодня приехал в ваш город, это уже никому не секрет. А если начинать сначала, то это может растянуться не на одну ночь. Попробую начать свой рассказ с древней истории образования Руси:

– Как я уже рассказывал вкратце Сергею детализацию моего появления на белом свете, то эту часть мы пропустим. Мой род очень древний, если, конечно, верить тому, с чего началась моя биография на этой земле, то моя родословная происходит от Рюрика, князя Новгородского, это IX век, ещё до начала крещения Руси. А верить все же приходится, так как крест на моей груди XVII века. Шуйские – угасший русский княжеский род, это ветвь князей Суздальских, которая происходит от самого Александра Невского. Во второй половине XIV века Суздальское княжество было ослаблено борьбой с татарами. После присоединения к московскому княжеству Василий Дмитриевич Кирдяпа, правопреемник последнего суздальского князя, примирился с участью и получил во владение город Шуя, ставший центром удельного княжества. Его потомки стали называться Шуйскими. На протяжении всего правления на Руси московской линии Рюриковичей, они являлись следующей ветвью в очереди на престол, и в случае прекращения московской династии, имели право на царский трон. Такой случай произошел, когда умер Фёдор I Иоаннович, и после некоторой паузы (Борис Годунов), царём стал Василий IV Шуйский, который и был последним монархом из числа Рюриковичей. На Руси род угас, практически весь был истреблен из-за предательств и лжедоносов, но к нему выводит существующий и в настоящее время польский след Шуйских, не использовавших княжеский титул. Ну, вот более или менее коротко о древней истории моей перемешанной крови.