– Ваша милость, пожалуйста, не открывайте им! Я прошу вас, умоляю!

Пожалейте сироту! Я встану перед вами на колени – не делайте этого!

– Да что с тобой, Генрих? Встань немедленно! Ты не говорил, что ты сирота!

– Учитель, я много чего не говорил, признаюсь вам чистосердечно! Я врал вам во всем! Я не Генрих, я – Гульден! Я скрывался под именем Генрих!

– Но зачем? – удивился старик.

– Мне были нужны деньги. Я пошел в алхимики, чтобы быстро разбо- гатеть.

– Для чего!?

– Я… я проиграл все свое состояние в кости.

– В кости? Но кому?

– Этим… Ну да, рыцарям! А теперь они пришли за мной. Хотят убить меня за долги.

– И много ты им задолжал?

– Очень много! Я думал превратить что-нибудь в золото и расплатиться с ними.

– Глупый мальчишка! Сколько раз я тебе говорил, что нельзя преследовать низкие цели, занимаясь высокой наукой алхимией.

Гульден смиренно склонил голову: учитель, теперь я это знаю. Простите меня и спасите! Старый алхимик развел руками – как я могу тебя спасти? Рыцари вот-вот вломятся в дом! Но обманщик не отставал: не выдавайте им меня, спрячьте куда-нибудь! Старик не знал, что и сказать! А в двери, между тем, били и били чем-то тяжелым. Похоже, бревном.

– Гульден, открывай, собачий сын! Где Чаша Прарыцаря? Ты продал ее, каналья? Змеиный выродок! Если это так, тебе не дожить до рассвета!

– О чем они говорят, какая Чаша Прарыцаря? – насторожился старый алхимик.

– Да вам послышалось, учитель! Из-за шума!

– Что значит «послышалось»? Я же не глухой и слышал своими собственными ушами, что Гульдена обвиняют в краже Чаши Прарыцаря.

А раз Гульден – это ты, значит, обвиняют тебя в краже.

– Они все врут, эти рыцари! Сами же отдали мне чашу.

– Как это «отдали»? Если ты сейчас же не расскажешь мне всю правду, я открою дверь, и пусть господа рыцари с тобой разбираются сами.

И тут Гульдена как будто подменили. Даниэль даже не поверил своим ушам – он ли это? Что ж, слушай правду, если тебе так хочется, – вскричал Гульден другим, неожиданно наглым тоном. Ты решил, что мне нужна твоя идиотская алхимия? Я устал слушать твои ученые бредни! Я – ростовщик и это мое призвание! Преобразившийся Гульден кидал и кидал в лицо старика злые, безжалостные слова. Мне нужны только деньги и больше ничего! Любыми способами! Отнять у людей последнее! Сделать из маленьких денежек огромные деньжищи! Все остальное мне не интересно! Годами я ссужал дураков-рыцарей и разных франтов, получая свои проценты. Однажды, когда рыцари отправились в крестовый поход, они спрятали свои сокровища, но Чашу Прарыцаря отдали мне на сохранение.

– И ты продал ее, несчастный глупец! – вскрикнул старик.

– Я превратил ее в слиток чистого золота!

– Чашу Прарыцаря? Как ты мог! Символ рыцарской доблести и самопожертвования! Тебе доверили святыню, а ты превратил ее в кусок презренного металла! Рыцари проклянут тебя навеки, Генрих! Тебе не уйти от возмездия!

– Я не Генрих, я – Гульден! Запомни мое имя, старик, ты его еще услышишь! В свое время я сделал копию чаши из олова и думал превратить ее в золотую, освоив твою идиотскую науку. Но ты все время мне мешал! Слишком долго морочил мне голову своим учением. Время потеряно и теперь за меня это сделаешь ты, а я, так и быть, тебя отблагодарю. Я сделаю тебя самым богатым человеком в городе. Соглашайся! Ты уже стар, тебе нужен хороший уход – дорогие доктора и молодая хорошенькая кухарка. Все у тебя будет, старик! Говори быстрее «да» и – по рукам!

– Негодяй! Подлец! Нет! – прохрипел алхимик и схватился за сердце.

– Вот я и говорю – здоровье твое ни к черту. Сделаешь, что тебя прошу – получишь все. И даже больше! – В дверь дома уже били и били без передышки. Похоже, рыцари поставили перед собой задачу снести ее с петель, и выкинуть в Даугаву.