Золотой дракон и воровка Альбина Уральская

– У тебя нет сердца!

– Посмотри в холодильнике…

(Анекдот)

Из открытого окна второго этажа вылетела пустая бутылка из-под дешёвого вина, упала на мостовую и, печально звякнув, разбилась у моих ног, обдав брюки осколками тёмного стекла. Следом донёсся истеричный крик моего батюшки:

– Чтоб ты сдохла, курва!

Я гаденько улыбнулась и громко ответила:

– До вечера, папенька! Печень свою не берегите! Опухоль вам в пузо, гангрена до колена!

Из соседнего окна высунулась наша соседка Элька. Симпатичная темноволосая молодая женщина, воспитывающая двух сорванцов пяти и шести лет от роду.

– Отец опять с утра напился? – сочувствующе поинтересовалась она, поправляя голубенький фартук.

– Нет! Не успел! Вылила всё! – радостно сообщила я и принялась заправлять свои короткие, обрезанные до плеч, светлые волосы под мальчишескую клетчатую кепку. – Негодует, – пояснила ситуацию.

– Чтоб тебя собаки порвали, стерву! – рычал отец с глубокого похмелья. Судя по шуму, он переворачивал весь скромный скарб в моей комнате вверх тормашками.

– Я вернусь вечером, папенька! Не скучай! – крикнула я, критически осматривая свой мальчишеский наряд.

«Повзрослела я за последний год, – печально вздохнула. – Ещё полгода – и за мальчишку-подростка мне уже не сойти. Хорошо, что через три дня мне исполнится восемнадцать, я стану совершеннолетней, и срок опеки отца надо мной закончится».

– Опять подрабатывать пошла? – спросила Элька. – Поосторожнее там, не нарвись на магический патруль.

– Папеньке в долг не давай, – проигнорировала я заботу соседки. – А то опять напьётся. Буянить будет и спать не даст.

– Я-то не дам, – понимающе вздохнула та. – Но он же всё равно найдёт. Не представляю, как ты умудряешься с ростовщиками рассчитываться!

Из окна высунулся родитель с опухшим лицом и огромным лиловым фингалом под левым глазом – моих рук дело. Достал! Он глухо рыкнул, и жёсткое амбре долетело даже до меня. Элька ретировалась от окна – от греха подальше.

– Тварюга мелкая, – злобно прошипел отец. – Я тебе все кости переломаю! Быстро за вином сбегала и принесла!

– Выкуси, – нахально осклабилась я и показала папеньке фигу.

– Да как ты смеешь так с отцом?! – взревел он, словно бешеный зверь. – Да я тебя в приют сдам!

Я повернулась к нему спиной и прогулочным шагом направилась вдоль домов по тротуару, небрежно засунув руки в карманы брюк.

– Люди добрые! Да доколе?! Собственная дочь отца не разумеет! Тварь! Чтоб ты сдохла! Чтоб тебя Чёрному в рабство отдали! Прохиндейка! – не успокаивался родитель, пока я лениво вышагивала своей беспечной мальчишеской походкой, провоцируя его на новые вопли.

По пути мне встретился хозяин дома, в котором мы с отцом жили.

– Аттея, ты опять над папенькой глумишься? – усмехнулся слегка полноватый пожилой мужчина в чёрном сюртуке и пригладил на лысой голове невидимую причёску.

– Папенька – на то и папенька, близкий родственничек как-никак, – отшутилась я. – Ему положено страдать и волноваться из-за дитятки.

– Ну-ну, дочь своего отца, – снова усмехнулся он и пошёл в сторону дома. Уже поворачивая за угол, я услышала, как он громко спросил, прерывая поток папенькиных проклятий:

– Что, Рагус, опять твоя несносная дочь всё вино вылила?!

– Поганка мелкая! Что только себе позволяет! – начал жаловаться родитель, но в этот момент я дошла до перекрёстка и свернула, так и не дослушав окончание разговора. Да и неинтересен он мне был. Меня волновал заработок – скоро оплачивать квартиру и на еду тоже денег раздобыть надо. Папенька долго думать не будет – опять наберёт займов, и ростовщики снова потянутся в наш дом и станут требовать возврата долгов. Зря я вино вылила, надо было просто спрятать бутылку, хотя бы пару монет сэкономила.

Улочки узкие – места хватит, только чтобы проехать одной карете. Как хорошо, что в нашем бедном квартале никто особо не пользуется крупным транспортом. Люди чаще передвигаются пешком или на велосипедах, разве что иногда самые отчаянные путешествуют на наёмных экипажах, рискуя застрять между домами. А уж магических мобилей наши улочки и вовсе никогда не видели. Несмотря на плотную застроенность и густонаселённость нашего квартала везде было чисто и спокойно. Хотя ночью из дома лучше не выходить, могут запросто убить.

Пятиэтажки стоят так близко друг к другу, что между ними даже кошке не пролезть. Почти все эти дома разделены на маленькие квартирки, доступные для аренды обычным работягам.

Я иду и наслаждаюсь летней свежестью. Раннее утро. Город только начинает оживать. Люблю это время – пока воздух не загажен посторонними запахами, и почти не слышно шума. Скоро он оживёт и наполнится гомоном. Не тороплюсь. Ближе к центру всё чаще и чаще попадаются люди, спешащие на работу.

Ещё несколько тихих улочек – и я вливаюсь в шумный городской поток. Попробую для начала заработать деньги честно, хотя это маловероятно. Последние полгода меня практически не брали на подработки из-за новых законов. Я примелькалась, да и повзрослела. Изображать подростка всё сложнее.

Всё вышло, как я и думала – владельцы лавочек мне хмуро отказывали. Последним был пекарь. Мы стояли на заднем дворе его пекарни, самой лучшей в городе. Огромный высокий мужчина скептически смотрел на меня, раздумывая, взять ли меня курьером на сегодня. Он был самым сердобольным из всех и даже платил чуть больше, чем остальные.

– Тей, – назвал он меня моим мальчишеским именем (о том, что я девчонка, лавочники не знали). – Ты же знаешь, магический патруль может поймать тебя, и это закончится для меня плохо.

– Пожалуйста! – я в мольбе сложила ручки и с тоской посмотрела в его глаза. – Папка опять пьёт, кушать хочется.

Пекарь тяжело вздохнул. Полгода назад приняли закон о работе несовершеннолетних, за нарушение которого грозил огромный штраф. Теперь подростки должны были получать разрешение в созданном Чёрным Магическом Контроле, коротко МК, и платить мзду за возможность хоть немного заработать. Князя Уигла Чернния прозвали в народе Чёрным за жестокий нрав и его связь с Тьмой. Поговаривали, что специально для него похищали девственниц и привозили в особняк, где он проводил с ними убийственные ритуалы. Король терпел его только из-за его сильной тёмной магии, способной держать Тьму в узде.

– Пожалуйста! – снова заныла я, понимая, что рву своим видом доброе сердце пекаря – худенький невысокий парнишка с голубенькими глазками и печальным взглядом. После смерти матери я пять лет регулярно тренировалась производить впечатление брошенного голодного щеночка – сперва перед зеркалом, потом на улице.

Матушка моя пила три месяца без остановки, в попытке перепить папеньку, и – да! – она его перепила, получив кровоизлияние в мозг. Папенька хотел сдать меня в приют, но тут я решила взять судьбу в свои руки.

– Нет, Тей, я не буду рисковать. Постой здесь, я принесу тебе немного денег и хлеба, – наконец определился пекарь. – Ты бы всё-таки сходил в магический комитет и взял разрешение на работу.

Всхлипнула. Я хорошая актриса, если бы не это, давно была бы в приюте. А там выявили бы мою маленькую тайну – я некромантка. Сила моя начала проявляться в девять лет. Первая, случайно оживлённая мною птичка вызвала переполох во всём районе. Хорошо, что никто не смог отследить откуда появилась нежить, и происшествие списали на прорыв Тьмы.

Не знаю уж, как так получилось, что у хронических алкоголиков появилась я – ребёнок с магическим даром. Примерно в то же время, когда я обнаружила у себя способности к некромантии, другую юную некромантку – Амели из рода Вернор собирались против её воли выдать замуж за старого уродливого колдуна для продолжения древнего рода. Всем нужен был ребёнок с сильной кровью некромантов. Это ждало и меня, открой я свою тайну. Даже тогда своим детским умом я понимала, что, узнай о моей магии окружающие – и я перестану принадлежать самой себе, оказавшись сначала в приюте для магически одарённых детей, а потом замужем за каким-нибудь старым извращенцем ради исполнения королевского указа о размножении некромантов.

Амели повезло. Она удачно поколдовала над молодым герцогом Тарго Амрат де Гизом, подписавшим документы на её принудительный брак, а потом не менее удачно сбежала в другой мир. И пока герцог за ней охотился, он без памяти в неё влюбился. Амели, вырвавшись из рук Пожирателя душ, вышла замуж за Тарго. Тогда весь мир гудел об их браке, Рогентар стоял на ушах, стар и мал обсуждали эту новость. Ясное дело, мне бы не удалось так выкрутиться. Где я, а где Амели Вернор, обучавшаяся некромантии у лучших специалистов! Мои скромные познания в магии, полученные из случайно попадавшихся в руки книг, меня бы точно не спасли.

Поэтому я старательно обходила магические патрули и старалась не сталкиваться с магами и волшебниками, чтобы меня случайно не просканировали. А образ мальчишки привлекал гораздо меньше любопытных взглядов. Симпатичные девчонки вообще вызывают много вопросов.

После смерти маменьки пришлось поколдовать над папенькой, чтобы держать его под контролем. Моей силы как раз хватало на то, чтобы он не сбагрил меня в приют для сирот. Я неутомимо работала с юных лет, кормила себя и родителя, только чтобы нашей семьёй не заинтересовались тамошние служащие. Когда не было работы, вытаскивала кошельки у богатых горожан, а папенька продолжал пить. В школу я ходила, поначалу старалась появляться там как можно чаще, но в последнее время совсем забросила учёбу в предчувствии свободы.