Подперев голову руками, Вербицкий внимательно слушал.

– Ну, это же не иголка в стоге сена, а целый лагерь, возможно с бараками, – сказал он раздраженным голосом. – Как же его можно не заметить? Я такого не понимаю. Что, его зэки так спрятали?

Вербицкий, поняв, что взял не тот тон, на лице появилась простодушная улыбка.

– По-моему, Виктор, это невозможно. Ну как можно не увидеть бараки?

Белов усмехнулся. Потрепав своего друга по плечу, он потянулся за минеральной водой.

– Ну ты, Витёк, что-то финтишь! – отпив глоток, сказал он протяжно. – Сам говоришь, что там не глухая тайга. А в горах, куда ни глянь – всё на виду, никуда не спрячешься.

– С головой у меня всё в порядке, так что, мужики, не подумайте чего, – пробурчал Коротков, принимаясь за бутерброд с красной икрой.

Отодвинув тарелку, Вербицкий задумчиво водил указательным пальцем по полированному столу. Голова отказывалась что-либо понимать, но он старался разобраться в этой не вполне обычной ситуации.

– И что, молодой человек нашёл тот лагерь? – пристально посмотрел он на Виктора, будто от его ответа зависел результат их встречи.

– Не только лагерь. Можно сказать, он открыл Уйгур. Точнее, благодаря тому парню его открыли снова.

– Вот как! – с удивлением воскликнул Вербицкий. – Неужели такое возможно? – обратился он к Белову, таращившему глаза на Виктора. – Значит, он воспользовался твоей картой и, по вынесенным на ней отметкам, вышел на большое золото, которое вы когда-то потеряли.

До Белова, видно, только сейчас дошёл смысл сказанного, и, похлопывая Виктора по плечу, он сказал:

– Витёк, так первооткрывателем Уйгура можно считать тебя, а не Синицына. Тогда при чём тут он?

– Подожди, мужики, не гоните лошадей. Вы всё куда-то спешите, не даёте мне договорить. Всё совсем не так. Я показал ему только то место, где стояла какая-то баня, а дальше он сам. Он же не месторождение золота искал, а лагерь, в котором сидели зэки. Золото, к вашему сведению, его совсем не интересовало. Я вам ещё раз повторяю, ему нужен был только лагерь зэков.

Интерес к сообщению Короткова был настолько велик, что Белов и Вербицкий заговорили наперебой.

– Теперь понятно, месторождение было открыто уже до вас, а вы только подтвердили факт его наличия и сейчас заявляете об открытии, – произнёс Белов. – Получается, месторождение нашли зэки, а не ваша экспедиция, как теперь говорят. – На лице Вербицкого можно было прочесть недоумение. Старатели галдели и, казалось, сейчас разом навалятся на Короткова, но, когда тот стал говорить, сразу замолчали.

– Я этого не отрицаю. На той площади мы проводили съёмку уже после зэков, но о том, что они там работали, мы даже не догадывались. Да мало ли таких мест, где когда-то работали люди, а потом их снова открывали? Что же там написано? В общем, это не имеет никакого значения. Главное – результат. Они шли своим путём, а мы своим.

Из-за вошедшего водителя разговор ненадолго прервался. Машина требовала внимания.

– Так вот, я продолжу о карте, – после того, как водитель ушёл, начал Коротков. – Оказалось, что лагерь зэков находился в одном месте, а баня, которую я видел и нанёс на свою карту, – в другом. Места там совсем мало – горы кругом, поэтому её там построили. Молодой человек нашёл вначале лагерь, а уже от него вышел на само месторождение. Самое интересное, что он мою баню даже не видел. Не дошёл до неё.

– Витёк, ты рассказываешь нам какой-то детектив. Золото, зэки, сталинские лагеря, – декламировал Белов, размахивая вилкой. – Прямо хоть роман пиши. Ну и попали мы на тебя! Только ради этого можно было сюда приехать. Вообще-то нам надо почаще встречаться.