Ну, и куда со этим локтем? Гай перемотает бинтом, конечно, но он же опять ругаться будет. И так его голос нервы режет. Он вспомнил про дом за парком, куда нужно идти, если заболеешь. А если локоть разбил – почти болезнь? И дом-то этот совсем близко. Ругать будут? Ну, что уж теперь. Болит. Он опять побежал, прижимая локоть к боку.

Вокруг дома – безлюдно. Ветерок гоняет по песку пожухшие лепестки отцветающих гранатов. Он выбрался из кустов на тропинку к дому, тихонько подошел к ступеням на большую открытую веранду: никого, только на столе тот же ветерок шуршит страницами старой книги. И на белом полу, на столе, как живые, шевелятся и перемещаются алые и рыжие лепестки. Скрепя сердце, он поднялся по ступенькам, подставляя ладошку под локоть, чтоб не капать красным, подошел к открытой двери в дом и тихонько постукал носком сандалика в порог. В полутьме дома, откуда пахло антисептиком, кто-то встрепенулся, скрипнуло соломенное кресло и послышались легкие быстрые шаги. Что-то было очень знакомым в звуке этих шагов, Дай не успел сообразить, что именно – из глубины дома вышел Юм. Дая качнуло. Но уже в следующую секунду понял, что ошибся – этот мальчик был повыше, и волосы короткие, всего только до плеч, и не серебряные с черным, а полностью черные, как сажа. Зато глаза – синие, как у Юма, только смотрели как на чужого, холодно и серьезно. Красный локоть он заметил сразу, и тут же взгляд стал теплым, а в руках оказалась мокрая салфетка:

– Упал, мышонок? Сейчас, не бойся, – подошел и осторожно-осторожно обернул локоть Дая ледяной салфеткой: – Как же ты так? Крови-то… – оглянулся и позвал кого-то: – Ашка! Аш! Иди сюда, тут травма!

– Иду уже, – проворчал кто-то издалека, и скоро в комнату вошел точно такого же вида и роста мальчик. Абсолютно такой же! Близнец! Спросил:

– Ты кто?

Дай привычно коснулся губ и помотал головой. Тот, что держал на его локте холодящую повязку, догадался:

– А-А! Ты – тот малыш немой, что у Гая живет?

Кивнув, Дай опять улыбнулся. Они прекрасны уже тем, что похожи на Юма. Хотя, конечно, никакого сияния и силы в них не ощущалось. Скорее, тихая усталость. И такие они – одинаковые… Близнецы.

– Пойдем, починим твой локоть. Сандалики сними…

Медицинский кабинет, приборы и прозрачные шкафы… Они посадили на высокий холодный стол и наклонились над локтем; переглянулись и тут же один отошел и зазвякал пугающими инструментами. Другой аккуратно смывал с локтя подсохшую кровь:

– Об железяку какую-то стукнулся? Сейчас зашьем, и следов не будет…

Резче и противней запахло антисептиком. Близнецы сделали все очень быстро, и больно почти не было. Дай перевел дыхание и потер лоб, чтоб голова не кружилась. Один из них вдруг замер с использованными, в крови, салфетками в руках, смотрел-смотрел на Дая, и взгляд становился растерянным, почти испуганным. Его брат оглянулся, подошел и встал плечом к плечу, тоже уставился. Дай испугался и съежился. Близнецы переглянулись. Первый спросил тихонько:

– Ты видишь?

– Вижу… Брови-то… Ноздри, губы… уши вон… и лицевой угол… Посадка головы… Осанка… А руки-то, руки… Очень похож.

Второй, который Аш, спросил у Дая:

– А где ты родился?

Дай пожал плечами.

Близнецы опять переглянулись, первый хотел еще спросить, но Аш его удержал. Тогда он посмотрел на окровавленные салфетки в руках и выражение лица стало непонятным:

– Я хочу с этим разобраться. Немедленно. Такое сходство… Не может быть случайным. Надеюсь, этого хватит. Я в лабораторию.

Дай вздохнул и хотел слезть со стола, но Аш подошел и обнял, положил ладонь на лоб, сказал тихонько: