Эта мольба вдруг пробудила в нем какое-то совершенно непонятное и ненужное сочувствие.

Раиф попытался его побороть, ведь, в конце концов, он ничего не должен этой женщине, но что-то в чистых голубых глазах Анны заставило его дать слабину. Ненавидя самого себя, Раиф затащил ее за ширму и там отпустил.

– Так лучше?

– Нет.

Рядом с ними была какая-то дверь, и, решив, что раз уж ей так хочется уединиться, то пусть так и будет, Раиф затащил ее внутрь.

– Эй… – возмутилась Анна, когда он уже закрывал за ними дверь. – Ты не можешь просто…

– Я уже смог, – возразил Раиф, захлопывая дверь и пытаясь хоть что-то разглядеть в окружавшей их темноте. Женщинам следует думать, прежде чем озвучивать свои желания.

Они оказались в маленькой столовой, посреди которой стоял стол на шесть персон, вдоль двух стен шли полки с бутылками вина, а две другие занимали огромные окна, из которых открывался отличный вид на празднично украшенные сады.

– Выпусти меня, – потребовала Анна, направляясь к двери.

– Здесь нас никто не увидит, – возразил Раиф, вставая у нее на пути.

– Дело не в этом.

– А в чем же? В том, что я стою прямо перед тобой и требую ответа, не принимая твоей лжи?

Анна смотрела на него, плотно стиснув зубы, а через стенку до них доносились звуки музыки и гул голосов.

– Это не ложь, – наконец выдавила она.

Раиф попытался найти на ее лице следы того, что она врет, но вместо этого просто залюбовался ее красотой. Воспоминания вновь вернулись к нему, и Раифу захотелось провести рукой по ее гладкой щеке, прикоснуться к обнаженным плечам, попробовать на вкус нежные полные губы.

– Анна, – выдохнул он.

– И что ты хочешь от меня услышать? – Вместо злости в ее голосе теперь слышалась лишь усталость.

Дело не в том, что он хочет от нее услышать, а в том, что он хочет, что бы она сделала. И это желание не имело ни малейшего отношения к фамильной статуэтке.

– Как мне со всем этим покончить?

– Отдай статуэтку, – ответил Раиф, усилием воли заставляя себя вернуться к реальности.

– Это невозможно.

– Тогда скажи, где она.

– Я не знаю.

– Ну, отведи меня к Рорку Блеку.

– У Рорка нет твоей статуэтки.

Раиф еще на шаг приблизился к Анне, решив разом покончить со всем этим фарсом:

– В Райясе с тобой разговаривали бы совершенно иначе.

Анна судорожно вдохнула, но потом снова упрямо сжала губы. Раиф отчаянно стиснул кулаки, пытаясь побороть практически непреодолимое желание поцеловать ее.

– Но мы, к счастью, не в Райясе.

– К сожалению, – невольно поправил Раиф. Хотя он в любом случае слишком современен, чтобы тащить несогласную женщину в постель. Но с другой стороны, он был и достаточно традиционен, чтобы жалеть, что не может сейчас проделать этого с Анной.

– Почему? Если бы мы были в Райясе, ты уже бросил бы меня в темницу?

– Если бы мы были в Райясе, я уже бросил бы тебя в кровать, – честно признал Раиф.

От такой наглости у Анны перехватило дыхание.

– Еще всего каких-то сто лет назад, – задумчиво продолжил Раиф, – ты оказалась бы в моей постели еще в ту ночь, когда поцеловала меня.

– Похоже, мне повезло, что времена уже не те. И это не я тебя поцеловала, а ты меня.

– Возможно, – протянул Раиф, разглядывая ее роскошное тело. – Но в моей постели ты была бы счастлива.

– Ты настолько самоуверен?

– Мне говорили, что я отличный любовник.

Анна скрестила руки под грудью, отчего соблазнительные формы проступили еще отчетливее.

– А кто говорил? Женщины, которых ты мог заточить в темницу?

– В основном. – Раиф лишь пожал плечами, пытаясь оторвать взгляд от ее волшебной груди. Ему как-то еще ни разу не приходило в голову, что любовницы могли просто тешить его самолюбие.