– Не бойся. Кровь лить и мы умеем, – мрачно посулил Илья. – Ты покажи только, где они прячутся!

– Там не только родня Соловьёва, – предупредил Ладовлас. – Другие тоже. Точно не знаю, но десятка два, не меньше. А ещё Хворь эта… Говорят, ведьма она, – добавил он с опаской. – Будущее видит, Соловья от смерти заговорила!

Илья хмыкнул:

– Надо думать, заговор некрепок вышел, раз от меня не уберёг.

– Это ещё как глянуть, – пробормотал Ладовлас. – Все, кто с ним был, – мертвы, а Соловей жив пока что.

– Ещё бы! – усмехнулся Илья. – Так ему и позволят – за Кромку сбежать. Так что о гнезде Соловичей? Кто меня туда проведёт?

– Сами и проведут, – сказал Ладовлас. – Я того места не знаю, зато знаю селище, куда они частенько заглядывают…

С собой Илья взял уже знакомый в деле малый десяток Малиги, дополненный ещё тремя гриднями, умелыми лесовиками. Ещё десяток Бокши, который Илья тоже успел попробовать в бою. А к ним – семь лучших стрелков из батиной сотни, отобранных Гордеем лично. Гордей и сам хотел пойти, но Илья не согласился. Оставил его старшим в Морове. Кулиба если и обиделся, что его из воевод подвинули, виду не подал. А Гордей Илье в этом походе ни к чему. Стрелками Илья намеревался командовать лично.

Совершенно неожиданно с ними попросился Свен Неудача. Вместе с пятёркой его лучших рубак, тоже нурманов: двух свеев, двух норегов и одного огромного дана, которого звали Гудмунд Праздничные Врата.

Илья было воспротивился: мол, лес – это не палуба драккара, не крепостное забороло и даже не чисто поле. В лесу уметь надо!

– А ты проверь! – потребовал Неудача.

Илья проверил.

И нурманов взял. Все, даже громадина Гудмунд, передвигались по лесу не хуже самого Ильи, а подспорьем могли оказаться серьёзным. И по сей день потягаться на равных, строй на строй, с нурманами могли только лучшие из варягов. И стрел разбойничьих нурманская стена щитов боялась не больше, чем матёрый вепрь – швырковых ножей.

Правда, Илья подозревал, что желание Свена Неудачи лично участвовать в захвате лесного разбойничьего дома было далеко не бескорыстным. Награбить Соловей успел немало. Вдобавок кто-то из разбойников, оказавшихся в умелых лапах Свена, перед тем как помереть лютой смертью, проболтался: помимо взятого на купцах Соловей получал и подарки. Ценные вещи от лехитских князей и дань с лесовиков-радимичей. Якобы за защиту от христиан.

Пройти мимо такого богатства – совсем не по-нурмански.

Желающих прибрать награбленное Соловьём было бы значительно больше, если бы Илья не казнил его людей, а привёз в Киев. Там бы из них живо выпытали все укрытия и схоронки.

Но Илья возможной добычей делиться не собирался, а Соловей, можно надеяться, слишком разговорчив не будет. И сам крепок, и оберегать ему есть кого, кроме награбленного. Так что палачу Сигурда-ярла с ним придётся как следует попотеть. А тем временем Илья многое успеет сделать.

Очень вовремя появился Ладовлас. Очень вовремя.

Теперь оставалось лишь точно узнать, где укрывище разбойников…

И взять его штурмом. Так предлагал поступить Свен. Налететь внезапно, чтоб добро перепрятать не успели.

Илья придерживался другого мнения. Он был сыном князь-воеводы Серегея, для которого вся добыча Соловья – как десяток кун[2] для того же Свена.

Своей главной задачей Илья видел не только и не столько прибрать к рукам богатства разбойничьей ватажки, но извести эту ватажку под корень.

А для этого мало было налететь внезапно и покрошить всё, что сопротивляется. Надо было понять, как действуют разбойники. Сколько их в лесном доме? Как и когда они берут дань с лесовиков? Когда собираются вместе? А ещё лучше – заставить их собраться вместе и угодить под удар русов. Изучить врага, потом заставить атаковать, показав якобы слабое место, как это делается в поединке.