Мимо поплыли берега Роны, закованные в серый гранит. Катер миновал шлюз, и река подхватила его, словно бумажный кораблик. Здесь уже не было мрачного камня, лишь стройные камыши покачивались под слабым дыханием ветра у самого берега, заросшего густыми деревьями. Свежий воздух врывался в распахнутые окна, даря блаженное умиротворение. Справа по борту нарисовались деревянные брусья, на которых резвилась группа мальчишек. Поначалу они просто играли, брызгаясь прохладной водой. Но когда катер подошел ближе, дети, будто по команде, скинули короткие штанишки и дружно показали худосочные задницы.

– Фу! Какой кошмар! – покраснела Мадлен и отвернулась. А Моро громко расхохотался и засвистел, перекрывая шум двигателя. Мальчишки тут же исчезли в кустах. Посудина издала жуткий скрежет и, сделав поворот, пристала к левому берегу.

– Прошу вас, идите за мной! – засуетился профессор, первым выскочив на поданный трап. Серж взял под руку Мадлен, и они вместе сошли на берег. За дикими кустами открылась песчаная коса, а слева замаячил длинный бетонный забор старой промышленной зоны.

Вся коса оказалась перерытой аккуратными траншеями, кое-где накрытыми прозрачной пленкой. Сорель остановился и, разводя руками, торжественно произнес:

– Перед вами лежит сама история! Это остатки лагеря великого Цезаря. Именно отсюда началось завоевание Галлии! Надеюсь, что и мы начнем свое исследование тоже из этого места.

Моро с интересом огляделся вокруг. Им вдруг овладело странное состояние причастности к чему-то загадочному. Казалось, что здесь, на стрелке Роны и Арва, витала в воздухе какая-то тайна и настойчиво манила за собой сквозь прошедшие столетия.

Внезапно налетел легкий ветерок. Струя воздуха обдала запахом тины и неизвестных цветов, прогнав накатившее оцепенение. Моро встряхнулся и медленно двинулся вдоль траншей, с удивлением разглядывая людей, увлеченно ковырявшихся в земле.

– Сначала здесь стоял походный алтарь, – возбужденно ткнул пальцем профессор в остатки каменного фундамента. – А потом римляне возвели в этом месте храм, посвященный Двуликому Янусу. Но нам нужно пройти ближе к Арву. Там мы нашли остов обгоревшего частокола и спрятанный под настилом кошель с золотыми монетами.

Моро деликатно пропустил вперед разгоряченного Сореля и зашагал за ним, стараясь не наступить на странные черепки, тщательно разложенные на целлофановой пленке. Мадлен, вооружившись блокнотом, тоже не отставала от мужчин. Наконец профессор привел их к широкому, прямоугольному раскопу, на дне которого копался краснощекий молодой человек. Клод спрыгнул в яму и, пожав руку парню, оглянулся назад:

– Это здесь, спускайтесь. Сегодня Жюльен нашел еще пару монет. Сейчас он их покажет. Кстати, деньги такие же, как и в кожаном кисете. Из чего можно сделать вывод, что стела, обнаруженная на склоне Юнгфрау, есть документальное свидетельство событий, а не красивая сказка!

Серж осторожно спустился по доске с набитыми брусками и помог женщине сделать то же самое. В глаза бросился ровный ряд из остатков обгоревших кольев, глубоко сидящих в сухой земле. Вплотную к ним примыкала узкая щель, перекрытая сгнившим бревном.

Жюльен подставил раскладную табуретку для Мадлен, а сам, откинув мешковину, подобрал две круглые монеты и молча подал их Моро. Золото тускло блеснуло на солнце. Сердце бешено заколотилось в груди, а в мозгу пронеслась череда мыслей, настойчиво толкая на авантюру и безбожно коверкая воспаленное сознание. Серж медленно разжал кулак и принялся с неподдельным интересом рассматривать кружки желтого металла. Монеты не были затерты, просто потемнели от времени. Наверное, ими практически не пользовались, поэтому они прекрасно сохранились. На одной стороне была изображена волчица, вскармливающая двоих детей. На другой – голова орла, под которой шла надпись: «SPQR».