– В самую точку! «Врач лучше знает: живой ты или мертвый!»

Недоуменно пожав плечами при виде такой бурной реакции, доктор перевел взгляд на гримера, который неожиданно тоже рассмеялся.

– Не удивляйтесь, коллега, анекдотец и правда про нас: с месяц назад мы приехали по вызову забирать труп, а тот вдруг очнулся.

– Вот это да! Что, прямо в машине?

– Слава Богу, нет: в своей кровати.

– Представляю, если бы в машине! Сидите себе преспокойненько, о чем-то разговариваете, а мертвяк вдруг спрашивает задумчиво: «Куда мы едем?» Так и Кондратий хватить может!

– Еще как! Но хватит о грустном. – Гример решил сменить скользкую тему. – Послушайте лучше анекдот: идут два лысых еврея…

– Уже смешно! – хохотнул водитель.

– Идут они, значит, и на одного вдруг какнула птичка, он провел рукой по лысине, потом понюхал и обращается к попутчику: «Мойша, у тебя газетки нет?» А тот пожимает плечами и удивленно спрашивает: «Зачем тебе: жопа-то улетела!»

Машина содрогнулась от хохота, вспугнув какую-то влюбленную парочку, одиноко бредущую по тротуару. Больше всех хохотал водитель: казалось, он вот-вот захлебнется от смеха.

– Эй, поаккуратнее, Саша, а то врежемся куда-нибудь! – с тревогой заметил «санитар».

В этот момент гример взглянул на Савелия и тут же повернулся к своему «коллеге», но тот все еще хихикал над анекдотом, не обращая внимания на «покойника», с трудом сдерживающегося, чтобы не рассмеяться.

К счастью, водитель, наконец, остановил машину:

– Приехали, метро!

– Спасибо, ребята, и за хорошую компанию и за дорогу: в жизни так не смеялся! Надо будет своим рассказать… Счастливо! – Он хлопнул дверцей.

Машина тотчас сорвалась с места.

– Фу, слава Богу! – Савелий сел на носилках. – Думал, не выдержу и расхохочусь!

– Ладно, пора поторопиться: нас уже ждут в клинике…

Гример привел Савелия в порядок, затем аккуратно забинтовал лицо, оставив только глаза, и протянул спортивный костюм. Тот моментально переоделся. Пожалуй, в нем будет намного удобнее, чем в больничной пижаме. Лицо же скрыли под бинтами для того, чтобы кто-нибудь из обслуживающего персонала или пациентов клиники случайно не опознал его по снимку в газете.

Дежурный врач уже был в курсе. Без лишних слов он оформил Савелия под фамилией Сидорова, определил его в отдельную палату и сказал, что операция, по-видимому, состоится завтра.

Предварительно Савелий уже встречался с хирургом, приятелем Константина Ивановича, и сдал все необходимые анализы. Доктор долго и внимательно осматривал его лицо, недовольно морщился, качал головой, а в конце со вздохом заметил, как бы про себя:

– Да, над шрамом придется поработать: больно глубокий. – Помолчав, он весело подмигнул Савелию. – Ничего, Бог даст, справимся! Как новенький будете, молодой человек!

– Именно этого я и хочу, Альберт Иванович, – серьезно заметил Савелий.

– Да, помню-помню, Костя говорил. Единственное, что меня волнует, так это полнейшая неопределенность: пока вас сюда не доставят, палату придется держать свободной, черт знает сколько!

– Но… – начал Савелий, однако доктор тут же его прервал:

– Все в порядке. Надо так надо! Это я так, брюзжу по-стариковски. До встречи, молодой человек?..

Стоило Савелию оказаться в клинике, как все мгновенно завертелось: на следующий день Савелий уже лежал на операционном столе в присутствии старшей медсестры, которую вызвали специально по просьбе Савелия, хотя доктор и намекал, что оперирует только со своей сестрой.

Операция длилась часов шесть, не меньше, и, когда, наконец, закончилась, оба буквально с ног валились от усталости, но на лице хирурга сияла счастливая улыбка.