».

Ниже было написано, что сведения взяты из жизни реального человека, о гибели которого известно весьма ограниченному кругу лиц. Настоящий Сергей был по натуре очень замкнут, не имел друзей, но это лишь упростило задачу, тем более что хирург, оперировавший Савелия, старался воссоздать лицо погибшего.

«Сержант, ты уж извини, что не сказал об этом заранее: ты бы наверняка не согласился, но поверь, доктор этот – могила! Удачи тебе, сержант! Богомолов», – гласила приписка генерала.

Ну, Константин Иванович! Все-таки сделал по-своему! Савелий надеялся, что это не приведет к неожиданным последствиям. И потом, вряд ли Альберт Иванович сумел полностью трансформировать его внешность под реального Сергея. А совпало-то как: выбрали такое же имя, каким Савелий случайно назвался в разговоре с Григорием.

Савелий улыбнулся и вновь забегал глазами по строкам своей новой биографии, пытаясь выучить ее наизусть. Она и вправду имела сходство с его собственной жизнью. Интересно, сколько же пришлось перелопатить личных дел, чтобы найти подходящее?

Воронов не обманул: не прошло и двух суток, как он снова навестил братишку в клинике. На этот раз он появился как «пострадавший» – на улице скользко, упал. Старшая сестра, оказавшая в первый раз Воронову «первую помощь», пригласила в процедурную и Савелия.

Разговор занял всего пару минут. Разыскать следы старика не удалось, однако поиски продолжаются по личному распоряжению генерала Богомолова, который проявил к делу неожиданный интерес. Воронов долго думал, сообщать ли Савелию о неожиданном прибытии в Москву их старого знакомого Григория Марковича, за которым по настоятельной просьбе генерала Говорова было установлено негласное круглосуточное наблюдение. Константин Иванович хотел тут же арестовать его, но наконец сдался, вняв убедительным доводам Говорова.

Григорий Маркович приехал из Сингапура под чужим именем и в поле зрения сотрудников Богомолова оказался совершенно случайно – при попытке выйти на связь с туберкулезным «Авторитетом» по прозвищу Мабуту, находившимся под наблюдением в связи с загадочным убийством, следы которого тянулись в криминальные структуры и к некоему депутату Государственной думы.

После некоторых колебаний Воронов все-таки сказал о Григории Марковиче, с тревогой взирая на Савелия – не дай Бог, занервничает, это уж совсем ни к чему после такой операции. Велико же было его удивление, когда Савелий, услышав новость, сказал:

– Нужно срочно выздоравливать и лететь в Сингапур!..

В кабинете Богомолова сидели трое: сам хозяин, генерал в отставке Говоров и майор Воронов. Константин Иванович приказал им срочно явиться, не объяснив причины столь поспешного вызова. И сейчас они напряженно вглядывались в глаза генерала, с нетерпением ожидая начала совещания.

Богомолов тоже вел себя как-то беспокойно. Он сидел во главе стола и молчал, а на его лице отражалась борьба с самим собой. Казалось, генерал, вызвав подчиненных, сейчас сожалеет о своем решении и не знает, как выйти из неловкого положения.

Говоров не выдержал и заговорил:

– Может, что-то изменилось и сейчас вам неудобно нас отпустить? Уверяю вас, Константин Иванович, все в порядке: перенесем нашу встречу без всяких проблем.

Богомолов впервые поднял на коллег глаза:

– Браво! – криво усмехнулся он. – Впервые наш ясновидец ошибся. Нет, уважаемый Порфирий Сергеевич, ничего не изменилось. К сожалению! – добавил генерал и тяжело вздохнул.

– Что случилось, Костя? – спросил Говоров.

– Речь пойдет… – Богомолов вдруг зажал себе рот ладонью, взглянул на аппараты на столе и чуть натянуто усмехнулся. – Речь пойдет о праздновании Нового года, друзья!