— Не будем начинать наши отношения с негативных эмоций, аль-дэй, — примиряюще сказал он.

— Мы вообще не будем их начинать.

— Ты же не глупа, Василиса. Глупых в Космические академии не принимают или они там не выживают. Потому ты должна понять, что находишься очень далеко от Земли и полностью в моей власти. У тебя нет ничего и никого в этом мире, кроме меня.

— Ничего, кроме моего дара, не так ли? Иначе зачем я вам понадобилась? — прищурилась я. Что поделать, я действительно не была дурой.

Но он меня обломал, гад:

— Твой дар тоже пока ничто без полной инициации и соответствующей огранки. Но я уже начал работать над этим, и твой дар будет огранен, как полагается.

И, пока я придумывала достойный ответ — а мозги после анабиоза еще туго шевелились, со скрипом, — драконид взял мою левую ладонь, бережно погладил и улыбнулся:

— Теперь ничто и никто не помешает твоей правильной инициации.

А я задохнулась от ощущения падения, боли и ошеломляющей потери. Лишь через миг осознала — это воспоминание, а не чувства здесь и сейчас. А потом вспышкой вспомнила все-все. И прохрипела:

— Он мертв? Ты убил его, да?

Крылья его носа гневно раздулись, но голос оставался спокойным.

— Не знаю, кого ты имеешь в виду. Я никого не убивал… специально. Но не поручусь за несчастный случай.

— Кольца нет!

Я потерла левую руку. Оно всегда возвращалось! И мы с братом выяснили, что для него не существует расстояний. Кольцо Судьбы создано не людьми и, по словам прабабки Даромилы, существует не по физическим законам нашего мира. И, если его нет на моем пальце, то вывод один: мне уже не из кого выбирать.

Я все терла и терла безымянный палец, как будто от этого кольцо вернется. А ведь когда-то я его даже в царскую водку бросала, чтобы избавиться!

Драконид, заметив и оценив мой жест, усмехнулся с некоторой горечью, но не прокомментировал. Порывисто встал, отошел на шаг и, нажав на невидимую кнопку в стене, распорядился:

— Диири, подготовь ванну и ужин для аль-дэй.

Затем снова повернулся ко мне.

— Ты сейчас слишком слаба, Василиса, и все воспринимаешь острее, чем в обычном состоянии. У нас будет почти месяц, пока звездолет пересекает зону молчания вокруг нашей планеты, где запрещены гиперпрыжки. За это время ты придешь в себя, окрепнешь и подготовишься к аудиенции, потом я представлю тебя императору и семье. А сейчас отдыхай.

И ушел.

Бросил: «Отдыхай!», как команду «Лежать!» своей собаке, и даже не поинтересовался моими желаниями. А я и спросить ничего не успела. Ни о том, как скоро прилетим, ни о том, зачем я вообще ему понадобилась, ни о том, сколько времени мы в пути по земным часам... Надо было воспользоваться возможностью узнать хоть что-то, а я потратила время на бессмысленные препирательства. Мороженая каракатица, как же глупо!

Я попыталась встать, но не удержалась на слабых ногах и, падая обратно на койку, что-то задела рукой. Прозвучал мелодичный гонг, и в каюте открылась еще одна дверь, которую я поначалу не приметила.

— Госпожа! — метнулась ко мне девушка в белом комбинезоне и с белой же косой, как у капитана.

3. 3

 — Позвольте я помогу!

И только сейчас, когда ко мне обратилась эта незнакомка на чужом, но так хорошо осознаваемом языке, я поняла, что и сама на нем только что говорила с Аррадором — абсолютно неосознанно, словно понимала с рождения.

Меня прошиб озноб, такой, что я не сдержала дрожи. Мне стало очень страшно, до жути. Язык — это основа мышления, как нас учили в академии. Первое, что изучает ксенолог — способы общения иных существ, их языки, именно они дают понять иной разум, другого способа нет, даже если этот разум заговорит с вами на вашем языке. Любой, кто изучал иностранный язык, понимает, что в нем вшит менталитет другого народа.