В этот же миг с неба сорвалась золотая звезда и осветила остров яркой вспышкой.

За нами наблюдали. Точно наблюдали! Разгорающийся жар в груди не оставлял сомнений, что золотоволосый драконид в данную секунду стал гораздо ближе.

Но звезда, оставив яркий росчерк в небе, уже удалилась, заложив петлю виража.

Я перевела взгляд на Габриэля Горуха, ожидая увидеть безобразную змеиную морду, но он выглядел точно так же, как пять минут назад. Ничего рептильего в нем не появилось.

— Извините, если моя просьба вас оскорбила.

— Ничуть. Но все не так просто, как вам внушают в вашей академии, основанной, между прочим, на наши деньги, — он усмехнулся и оперся руками о перила.

Сейчас, совсем рядом, было особенно заметно, насколько же он меня выше, а я не маленькая девочка. Во мне росту ровно метр семьдесят семь. До модельных ста восьмидесяти не дотянула, иначе маман отправила бы меня не в Космическую академию, а в дурацкую, но элитную модельную школу. Потому что чаще всего рядом с репти появлялись девушки из этой школы. К счастью, вмешался отец, и мое будущее, казалось, было предопределено.

Впрочем, я отвлеклась.

Репти с интересом наблюдал за мной, пока я, закусив губу, следила взглядом за воздушным танцем драконидских машин.

— Дело в том, Василиса, что увидеть нашу, как ты говоришь, истинную внешность, могут только наши единокровники или полукровки. Остальные не могут, если, конечно, не воспользуются инозвездной техникой. Мы в курсе о новых фильтрах, поставленных на некоторые видеокамеры Грентона.

— И дракониды не могут? — не выдержало мое любопытство.

— И они. Наши технологии подмены совершенствовались тысячелетиями. Но у людей, в отличие от наших исконных звездных врагов, есть возможность наблюдать нас в истинном виде без каких-то технологических ухищрений.

— И, конечно, эта возможность очень дорого стоит, — язвительно предположила я.

— Нет, она ничего не стоит, — обескуражил меня Черный. — Это естественная, как зрение, способность наших доноров — видеть нас такими, какие мы есть. Ты хочешь стать моим донором?

— Никогда!

— Даже на один миг? Одного мгновения вполне достаточно, чтобы увидеть меня сквозь биомаску.

— Не настолько я любопытна.

Увижу как-нибудь и через камеры, если еще вернусь в отель.

Одна только мысль стать ближе к репти, чем расстояние в метр, ужасала меня до трясучки. А он, между прочим, стоял всего лишь в полушаге, а мой локоть все еще ощущал холод ледяных пальцев, как будто прикосновение Черного оставило на коже неуничтожимый отпечаток!

— Ты зря боишься, это не больно и не нанесет никакого физического или психологического ущерба, — искушал он, играя соблазнительно бархатными модуляциями тембра. Репти умеют виртуозно обращаться с голосом, как музыканты — со своим инструментом. Манипуляторы, одним словом. — Всего одно биение сердца, доля секунды, а ты будешь знать о нас гораздо больше, чем тебя когда-либо научат в вашей академии и даже в особой группе полковника Ренски. Ты получишь бесценную информацию, которой владеют очень немногие. М? Василиса?

— Нет. Не нужно. Мне холодно. Проводите меня вниз, будьте так любезны.

— Жаль. Но в любой момент, если захочешь. Или еще что-нибудь интересное узнать из первых рук… — он протянул мне черный прямоугольник визитки.

Разобрать в темноте, что на ней написано, и есть ли следящий маячок, я так не смогла и сунула в кармашек джинс. Как ни странно, где-то в глубине души шевелилось разочарование. Тайна была так близка. Даже не внешность одного отдельно взятого репти меня интересовала, как возможность понять, что же испытывают доноры, как работает их связь с рецепиентом и что из этих сведений можно превратить в оружие против чешуйчатых.