– Какой шкафчик? – я отталкиваю от себя её кресло и выпрямляюсь. – Какая раздевалка? Какая охрана? Здесь никого, кроме нас с тобой, и тебе это прекрасно известно!

Но именно в этот момент за дверью раздаётся:

– Вот туда проходите, пожалуйста! Да, на лестницу, на второй этаж, там для вас подготовлена палата. Я вас провожу.

Куколка смотрит на меня очень внимательно, и в глазах её стоит большой знак вопроса: слышу ли я то же, что и она? Я бросаю на неё взгляд, полный нехороших (хотя, конечно, смотря для кого) обещаний, и быстро выхожу из кабинета.

С лестницы доносятся шаги двух человек: лёгкие и уверенные, вероятнее всего, медсестры, и тяжёлые и шаркающие. Кажется, кого-то и в самом деле провожают в палату! В холле по-прежнему ни души, и я успеваю удивиться, что же за телефонный звонок я слышал, но решаю разобраться с этим позже – сейчас мне важно догнать тех, кто уже поднимается по ступенькам.

Карабкаюсь следом, и это удаётся мне совсем не так быстро, как хотелось бы – живот разнылся, а на лбу проступает испарина. Оно и понятно – нормальные люди после операции отлёживаются, а не бегают по больнице в поисках персонала! Что за дерьмо здесь творится?!

С площадки второго этажа я успеваю услышать:

– Вот в эту дверь. Да, здесь ваша палата. Располагайтесь, пожалуйста, чуть позже врач зайдёт с вами побеседовать.

Когда я выхожу в коридор, там снова пусто и тихо. Да как так-то? Я же слышал, своими ушами слышал! Поочерёдно дёргаю двери других палатных блоков – они все заперты. Возвращаюсь к себе, на миг замираю в предбаннике, потом толкаю соседнюю с моей дверь. Она безропотно открывается, но за ней – пустота.

В помещении никого нет. В сгущающихся сумерках рассматриваю не застеленную кровать сложной конструкции, и тихо матерюсь про себя.

Она меня обманула! Она опять меня обманула!

Тяжёлыми шагами иду в свою палату. Возвращаться в кабинет нет смысла – я больше, чем уверен, что теперь он будет заперт, а бегать по клинике и дальше, разгадывая этот нелепый квест, у меня больше нет сил.

Я устал.

***

В моей палате по-прежнему ярко горит свет, а на тумбочке рядом с кроватью разложена еда. Подхожу ближе, вижу: стакан с быстрорастворимым картофельным пюре, упаковка паштета, две булочки в полиэтилене и двухсотграммовая пачка яблочного сока.

М-да… «Диетическое послеоперационное питание» во всей красе!

Но отказываться я, конечно, не собираюсь, ещё чего не хватало! Правда, этого рациона мне на один зуб, но, как говорится, лучше, чем ничего…

Пюре ещё почти горячее, его принесли совсем недавно. Может даже за пару минут до того, как я застукал эту дрянь в кабинете – пока я рыскал по клинике, у неё было достаточно времени.

Я старательно убеждаю себя в том, что всё, происходящее со мной – результат чьих-то действий. Без понятия, как это возможно, но поверить в то, что у меня начались слуховые и зрительные галлюцинации я просто не могу! По мне – так лучше сразу сдохнуть, чем сойти с ума!

Беру пластиковую ложечку и начинаю жадно черпать слишком сильно разбавленную картофельную жижу, пахнущую жареным луком и химией.

Хоть бы приборы положила нормальные, стерва, а то этой фигулькой, предназначенной для размешивания сахара, много не навернёшь… Немного подумав, откладываю пластик в сторону и пью пюре через край, а потом тщательно вымакиваю стаканчик куском булки.

Усталость давит на плечи, а с поступлением пищи организм бросает последние силы на то, чтобы её переварить. Мне не хочется снова засыпать в этой постели, но я чувствую, что ни на что другое сейчас просто не способен. Как ни крути, а после операции нужно время, чтобы восстановиться…