К замку вела дорога, вырубленная в скале. Широкая каменная дорога зигзагом поднималась над городом, разворачивая панораму крыш и улиц, округлый многоугольник стен, широкую ленту реки, противоположный плавно поднимающийся берег, светлый шнур Юттского тракта, а там, на западе, меж волнами синего леса, если глаза меня не обманывают, можно было углядеть красные крыши Нагоры.

Где-то за полторы сотни шагов до ворот поперек дороги возвышалось забавное здание, похожее на очень маленькую крепость. Я его не помнила. Наверное, его построили уже после меня, то есть оно относительно новое. В здании тоже были ворота, сквозные, распахнутые настежь. Перед воротами томились два стражника: один рыжий, другой в шлеме. Я выбрала рыжего:

– Доброго дня, господин страж.

– Иди на рынок, женщина, – он даже не посмотрел на меня. – Здесь не торгуют.

– Мне нужно увидеть Ютера, лекаря из замка. Я отблагодарю.

Золотая авра легла стражнику в ладонь.

– И тебе доброго дня, прекрасная госпожа! Конечно же проходи, и пусть тебе сопутствует удача.

Как хорошо, что я догадалась взять денег! Только вот останется у меня хоть один золотой, чтобы потом купить еды в городе? Там еще ворота впереди, да еще один или два придется сунуть слугам, чтобы отвели меня к Ю… Тут золото не разменивают, отдала – значит отдала.

Собственно, так и получилось. Потратив четыре авры, я оказалась в темной передней комнате лекарских покоев, а служанка в красивом платье ушла за гобелен, чтобы вызвать его ко мне.

Ю долго не было, потом он явился. Бледное лицо, рукава засучены. Поглядел на меня без восторга:

– Ну, здравствуй. Зачем пришла? Я не нашел твоей свирели.

– Я оторвала тебя от работы?

– Да. Давай побыстрее.

– Мораг?

– Откуда ты знаешь?

– Я была там. Все видела.

Глаза его мгновенно сузились:

– Чудовище – твоя работа?

– Нет. Я тоже охочусь за ним. Я кое-что принесла для принцессы.

Он посмотрел на фляжку у меня в руках.

– Что это? Какое-то зелье ведьминское?

– Это мертвая вода.

– Да? Хочешь сказать, та самая мертвая вода, которой сращивают разрубленные тела павших в битве великих героев?

– Она прекрасно действует на живых. И героем быть необязательно.

Ю фыркнул:

– Неужели? Это пьют?

– Нет. Этим обмывают. Наверное, можно примочки делать. Она очень быстро заращивает раны.

Он оживился, подошел поближе:

– У тебя есть что-нибудь острое?

Я догадалась, зачем ему потребовалось острое, и отстегнула фибулу с плаща. Он вытащил иглу, не обратив внимания на мою подставленную руку, царапнул себя по запястью.

– Ну, давай свою хваленую воду.

Я отвернула крышку и плеснула ему чуть-чуть на ранку.

– Теперь веришь?

– Ишь ты… Откуда такое добро?

– Ютер, только я знаю, где источник, и только я могу принести воду.

Лекарь вскинул голову и смерил меня странным взглядом. Во взгляде прямо-таки читалось: «А сама морочила голову, что живая!»

– Из-под холмов, да? Ладно, не сердись, мне нет дела, где ты ее взяла. Что ты за нее хочешь? Повторяю, свирели я не нашел, я не видел ее и ничего о ней не слышал.

– А ты искал? – не выдержала я.

– Представь себе – искал. Ее нет ни в Нагоре, ни в Бронзовом Замке. Или кто-то спрятал ее и молчит.

– Я пришла не за свирелью. Мне необходимо поговорить с Нарваро Найгертом.

– Тю… – Ютер аж присвистнул. – Дело за малым – уговорить королеву. То есть короля. Ты думаешь, если он один раз соблаговолил сказать тебе пару слов, то ты можешь в любой момент потребовать аудиенции?

– Ю, я пришла не с пустыми руками. Эта вода вернет принцессе прежний облик. Не сразу, но вернет. Он должен это понять. Кстати, скажи, как ее глаза? Она будет видеть?

– С чего бы ей не видеть?