Но больше всего она не любила осень из-за вечеров и ночей. Вечер наступал тихо и незаметно, за окном рано начинало сереть, словно пасмурное небо опускалось ещё ниже, придавливая и спрессовывая сырой воздух, особенно в дождливые дни. Чтобы разогнать сумрак в комнате, рано включали светильник под потолком, и он казался маленьким тусклым солнышком, как будто оно было в тумане, и конечно, ничуть не грело. А вечер казался бесконечным, успевали после ужина и почитать сказку, и поиграть в лото, разгадать множество загадок, и всё равно был ещё вечер. Девочка думала: «Как странно, про обед никто не говорит „ранний“ или „поздний“, а утро и вечер бывают такими. Ранней ночи тоже не бывает, а поздняя есть».

А потом они расходились по спальным комнатам и укладывались спать. Все засыпали быстро, а ей никак не удавалось уснуть, она лежала тихо и смотрела на потолок, где мелькали вспышки света, появлялись тени. Иногда тени меняли очертания, и тогда казалось, что они как живые, двигаются. Она знала, что это тени от деревьев, что росли за окном, и всё равно было интересно наблюдать, как они протягивают друг к другу ветви-руки, словно пытаясь обнять и защитить от ветра. Иногда под окнами останавливалась какая-либо машина, и оттуда доносилась музыка. Девочка не любила громкие, крикливые звуки, её привлекала тихая спокойная мелодия, и тогда она представляла никогда не виденные ею леса и рощи, реки и даже море. По телевизору совсем не то, что «на воле». Она старалась запомнить услышанные песни, чтобы петь себе самой, когда будет одна. Поэтому окружающие не заметили, что «молчунья» почти не заикается, не картавит. Её вообще мало замечали, принимая её робость и стеснительность за нелюдимость.

Однажды тётя Нюся с разрешения директора взяла её к себе на целую неделю: все её родные уехали в гости в другой город потому, что были осенние каникулы у детей. Вдвоём они много разговаривали и играли. Тётя Нюся удивлялась, сколько стихов знает и как хорошо их читает её маленькая подружка. Иногда откуда-то слышалась музыка, и тётя Нюся объясняла, что наверху над ними живут музыканты, муж и жена, вот они и играют на рояле. Тётя Нюся это знала точно, так как раз в неделю убиралась у них. Как-то вечером она собралась отнести жильцам верхней квартиры письмо, которое по ошибке попало к ней в почтовый ящик, и предложила девочке пойти с ней и на её вопрос – есть ли там дети, рассказала, что нет, детей нет, живут вдвоём. Попав в квартиру, «где музыка», девочка с любопытством оглядывалась, ей хотелось посмотреть, узнать, как появляется музыка и откуда, ведь у них в детском доме был только баян. И вдруг в приоткрытую дверь она увидела какой-то диковинный большой чёрный блестящий предмет на трёх ножках, над которым как крыло, была поднята крышка, а спереди тянулся ряд белых и чёрных полосок. Девочка догадалась, что это и есть загадочный рояль. Перед ним стоял круглый табурет на одной ножке. Увидев с каким интересом она разглядывает, хозяин улыбнулся и, взяв её за руку, подвёл к инструменту и спросил, умеет ли она играть. Девочка молча покачала головой. Мужчина сел к роялю и заиграл, девочка слушала, затаив дыхание, только дважды нахмурилась. На вопрос музыканта – это ты поёшь у тёти Нюси в квартире, она, к удивлению этой самой тёти Нюси, кивнула.

– Тогда спой нам, пожалуйста, – попросил он.

Девочка сказала:

– Я спою, только без музыки.

Она вышла на середину комнаты, закрыла глаза и запела. Хозяин квартиры хотел ей подыграть, но она замолчала, а на его просьбу продолжать, настойчиво повторила: