У Воргата в распоряжении осталось лишь несколько магов, довольно молодых и не слишком опытных – вероятно, не считая того, что сидел сейчас рядом с ним. Нанимать новых было непозволительной роскошью – Воргат сетовал, что боевые маги в служении стоили в разы больше почти бесполезных рабынь.

Выходит, его дом сейчас уязвим, как никогда.

Поводом для радости это не назвать. Если на дом Воргат нападут и убьют его главу, меня заберут как трофей. Законы элькхе жестоки. Не зря даневийцы прозвали их варварами.

Оставшаяся часть пути показалась мне вечностью. Отчасти оттого, что впервые в жизни мне пришлось ночевать под открытым небом, на голой земле. Но не камни, впивающиеся в нежную кожу, стали причиной моей бессонницы. Не звуки дикой природы, непривычные для той, что всю жизнь прожила в не слишком большом, но городе. И даже не голод – сухая краюха едва смогла его утолить.

Мне казалось, что, стоит только уснуть – нет, даже закрыть глаза на мгновение, – и сам Воргат или служащий ему маг решит… скрасить ее одиночество. От подобных мыслей к горлу подкатывала желчь, а желудок сводило спазмом. Я никому не позволю к себе прикоснуться… вот так, против моей воли. Лучше уж умереть.

Хотя Воргат уже прикасался ко мне против моей воли – когда ударял меня по лицу.

Мои пальцы скребли остывшую за ночь землю. Этого я никогда не забуду. И никогда не прощу.

***

Через несколько часов после рассвета мы прибыли в земли Гаена Воргата. Он приказал мне слезть с лошади, что я, довольно неловко, и сделала. Взгляд устало скользнул по роскошной вилле в три этажа, что возвышалась на вершине холма, утопая в пышной зелени. Даже архитектуру элькхе, прежде предпочитавшие лаконичность и простоту, переняли у эллинес.

Я смотрела на стены, сложенные из крупного камня с теплыми песочными оттенками, на изящные деревянные решетки, закрывающие окна, на терракотовую черепицу крыши, создающую контраст с окружающей виллу изумрудной зеленью. А видела лишь красивую, но клетку.

Тюрьму.

Боевой маг открыл перед Воргатом входную дверь. Совершенно разбитая оттого, что за всю эту бесконечную ночь так и не смогла сомкнуть глаз, я перешагнула порог вслед за ним.

Меня встретил просторный зал, увешанный гобеленами и украшенный фресками ручной росписи. Фрески, конечно же, были вдохновлены мифологией и культурой чужой страны – как Эль Кхара, так и Эллас. В любой другой ситуации я бы рассматривала их часами. Соотносила увиденное с тем, что знала из книг и рассказов матери, открывала бы для себя нечто новое…

Но сейчас мне было невыносимо находиться здесь, среди культурного наследия страны, в которую меня привезли насильно. Я с тоской вспоминала родной дом – совсем не вычурный, простой, но очень уютный.

Немолодая служанка выслушала приказ Воргата, старательно глядя в пол или в грудь хозяина, но не в его глаза. Молчаливо отвела меня в комнату под лестницей, а затем исчезла. Я бесцельно бродила по комнатушке, порой замирая у дальней стены, за которой притаилась украденная у меня свобода. Повсюду на страже стояли маги, а вокруг виллы простирались земли элькхе. Чужестранку там мгновенно узнают. А значит, бежать некуда.

Я опустилась на пол возле деревянного ящика, заменяющего, вероятно, комод, и закрыла лицо руками. В душе царило полнейшее опустошение. Ни единой мысли. Просто… тишина.

Я сидела так до тех пор, пока не услышала приближающиеся шаги. Переметнулась на кровать и превратила лицо в безучастную маску. Не могла позволить Воргату увидеть мою слабость.

Однако в комнату вошла все та же рабыня с подносом в руках. Через открытый проем я видела маячившего у порога мага в синем балахоне. Неужели приставили присматривать за мной? Смешно. И впрямь думают, что, подкрепившись, я решу сбежать?