Вместе с вертолетом прилетели участковый милиционер и следователь. Следователь по тяжким преступлениям – Кудашов, стройно подтянутый парень лет тридцати – решил сыграть сразу ва-банк и, отводя каждого в сторону, по отдельности, задавал один и тот же вопрос: «А где труп?». Внятно все объяснить мог только Татаринцев, остальные пожимали плечами: «Мол, ничего не знаем». Долго осматривать местность не стали, быстро собрав пожитки, полетели к месту происшествия. Повисев над склоном, откуда сорвался Стрельцов, надумали сесть метрах в трехстах на открытой полянке. На место гибели Кудашов взял с собой участкового и Татаринцева, остальным приказал не отлучаться из вертолета. Участковый, не тратя времени, ползая, обследовал склон и, взяв еще раз показания у Татаринцева, заполнил протокол, который дали подписать Татаринцеву, и вернулись к вертолету.

По прилету на базу их прямо с вертолета на «Уазике» переправили в отделение местной милиции. Разуваева и Арсанова отпустили буквально часа через два, а Татаринцева, учтя его прежние «заслуги», решили придержать. По истечении трех суток и бесконечных допросов со всякими ментовскими уловками Кудашову стало ясно, что ничего новенького в деле не всплывет и придется дело подгонять под несчастный случай.

Арсанов, освободившись от объяснений с ментами, отправился в контору. Начальник геолого-разведывательной экспедиции Исматов Хизри Магомедович, по национальности аварец, рожденный в Дагестане, в горном селении, встретил его нерадушно. Пытать вопросами, касающимися гибели Стрельцова, не стал, но о карте все-таки спросил:

– Ты, Дима, пойми: Стрельцова нам не вернуть, но результаты работы, если покажешь участки, помеченные вами, все-таки будут налицо. И, – подняв левую руку, прищурясь, продолжил, – если откроется хороший участок, то можем назвать его в честь Стрельцова.

– Так ведь, Хизри Магомедович, карта-то была одна и только у Стрельцова, все пометки делал только он, – оправдывался Арсанов.

– А ты точно знаешь, что он носил ее в сумке? Может, оставил где-нибудь, – перебил его начальник.

– Нет, – отрубил Арсанов, – карта была с ним.

– Ну ладно, иди, Арсанов, – махнув рукой, сказал Хизри Магомедович. – Будем считать, сезон для вас не удался, – а сам подумал, что за это происшествие по головке не погладят, вот если карта целехонькой осталась бы, то другой разговор: тут и премия, тут и грамоты. Знал он Стрельцова не первый год. Если тот в середине сезона не попросился в другой маршрут, значит, раскопал нормальный участок, зря он на одном маршруте останавливаться не стал бы. Жаль очень, жаль, что так все печально кончилось. Придется на второй сезон туда же снарядить одну экспедицию.

Разговор с начальником сильно испортил настроение Арсанова. Чтобы как-то отвлечься, сдав экспедиционный инвентарь, купив в магазине пару бутылок водки, отправился он навестить свою подругу. Двадцатишестилетняя Наташа со своим маленьким сыном жила в однокомнатной квартире двухэтажного деревянного дома. Родители Наташи, приехавшие на заработки много лет назад, облюбовали этот городишко и остались здесь жить, здесь родилась и Наташа. Окончила десятилетку, поступила в педагогический институт в Якутске и, вернувшись через четыре с половиной года, вышла замуж за местного парня. Через год после рождения сына мужа в пьяной драке зарезали. Смирившись с этим, она стала жить одна с сыном, частенько навещая родителей, пока не появился Дима. С Димой они познакомились в школе, где она преподавала русский язык и куда он пришел в школьную библиотеку. Так завязалась дружба, переросшая в небольшой роман.