– Таки вы неправильно поняли меня! Ведь нельзя же так – голову с плеч! Лучше приходите сегодня к Алексею Гилярову в шестьдесят первую квартиру. Мы там в семь вечера собираемся. У Алёши даже жены дома не будет.

После такого своднического приглашения Сеня действительно чуть не схлопотал по своей пухлой улыбающейся роже, обрамлённой лохмами чёрных с химической завивкой волос, очень походивших на пейсы. Но его вовремя окликнула какая-то «кооперативная» бабушка, и он, кивнув Ирине, помчался делиться с позвавшей его старушкой свеженькими сплетнями о нашкодившей председательнице этого разномастного человейника.

– Надо же! – досадливо сплюнула Ира. – Настоящий Союз народных артистов с доставкой гадостей прямо на дом! И каждой натурщице – по рюмочке тройного рома за авантажную работу.

Девушка тут же попыталась выкинуть из головы всякую пошлость, видимо, Щипаревич больше ни на что не способен, кроме этого. Но Семёновы слова почему-то не давали покоя Ирине весь день. Более того, к семи вечера она решила всё же сходить в шестьдесят первую квартиру соседнего дома с тем, чтобы узнать, какие всё-таки революционные маёвки разрастаются в их жилищном хищном кооперативе, как поганки после дождя и сколько верных большевиков готовы свергнуть существующую власть, чтобы вновь идти правильной революционной дорогой к светлому всепобеждающему онанизьму…, то есть коммунизьму. Тронуть её никто не посмеет, а вот узнать про сборище не помешает. Да и посмотреть на собравшихся стоит, хоть немного познакомиться с проживающими в непростом кооперативе артистов, художников и музыкантов.

На звонок дверь почти сразу же открылась. Ирину впустил в квартиру сам хозяин. Его девушка никак не могла припомнить, хотя жили в одном кооперативе и в соседних домах. Уж такое наше время, что, порой люди не ведают, кто живёт с ними на одной лестничной площадке, а тут в соседнем доме! Конечно, Ирочке некогда было разглядывать соседей из-за своих важных дел или ещё чего-то такого. Гиляров приветливо улыбнулся и пригласил пройти в комнату.

Ирина чуть задержалась в прихожей, и неудивительно. Хозяин превратил свою двухкомнатную квартиру в однокомнатную, убрав лишнюю, как ему казалось, перегородку. Но квартира сразу стала нестандартной, необычной и просторной. Возможно художнику, если Алексей был настоящим художником, это было как раз необходимо. Хотя полёт мысли нельзя запереть ни в какие рамки, а тем более квартирные, но, может, творческому человеку расширение замкнутого пространства потребовалось для работы, кто знает?

В углу зала у глухой стенки примостился стандартный раскладной диван, а второй, но уже не раскладной, зато карельской берёзы, занимал место у другой стены. Меж ними стояли разные помпезного вида кресла и стулья, расставленные, видимо, для гостей, которых было не так много. Все они иногда подходили к круглому столу в центре комнаты, на котором красовались разномастные бутерброды, а также блестели стеклянными боками бутылки с «Вазисубани» и «Киндзмараули». Подходившие к столу пробовали то, что выставил для гостей хозяин, и удалялись с добычей к кому-нибудь из знакомых.

С противоположного конца комнаты к пришедшей гостье устремился улыбающийся толстенький Семён Щипаревич:

– Наконец-то! Как здорово, что вы пришли! Алёша, – обратился он к рядом стоящему Гилярову, – я о ней говорил. Это Ирина Образцова из соседнего дома. Нашего полку прибыло!

– Вы всерьёз полагаете, что я способна воевать в вашем полку? – усмехнулась Ирина. – И может ли хоть какая война доставить радость, ведь в любом сражении неизбежны потери? К тому же история показывает, что ни в одной войне не было истинного победителя.