– Братья? – едва слышно шепчет Бритта, и тревога на ее лице – отражение моей собственной. Не могу представить ни одного из этих надменных юношей нашими братьями.

– Скорее шпионы, чтоб мы не забывались, – презрительно фыркает под нос девчонка с длинными косами.

Капитан продолжает, невзирая на нарастающие шепотки:

– Как вы все, без сомнения, знаете, смертовизги начали стекаться в свои первобытные гнездовья у гор Н’Ойо, сотнями тысяч.

– Сотнями тысяч… – эхом повторяет Бритта мои панические мысли.

Да, смертовизгов много, но я даже не представляла, каков истинный размах их числа.

– А чего вы, вероятно, не знаете – это то, что Хемайра лежит на их пути. Вот почему император Гизо постановил, что все алаки, даже новообращенные, должны раз в месяц выходить на вылазку как прореживать ряды противника, так и готовиться к грядущему походу. Вы должны изучить врага полностью, каждую его силу, каждую слабость, прежде чем встретиться с ним лицом к лицу на поле боя, и в этой задаче вам помогут новобранцы.

Шепот взрывается гулом. Раз в месяц на вылазку? Он что, всерьез говорит, что нам придется столкнуться со смертовизгами в диких землях?

В ужасе поворачиваюсь к Бритте, а капитан Келечи продолжает:

– Как только начнется обучение, вы столкнетесь с самыми страшными чудовищами во всей Отере, но вам не придется сражаться в одиночку. На каждом шагу вас будут сопровождать уруни. Даже во время вашей первоначальной подготовки они будут рядом, лишь по другую сторону стены, в ожидании момента, когда смогут с вами воссоединиться, ваши браться по оружию.

Он подает знак новобранцам, и те, выстроившись в ровную линию за его спиной, вновь вытягиваются в струнку. Маленький командир, который все это время хранил молчание, жестом приказывает нам сделать то же самое. Мы справляемся не так быстро, с тычками со стороны джату, но уже через несколько мгновений замираем напротив так, что два командира тоже смотрят друг на друга.

Затем капитан и его молчаливый спутник снова подают знак, и новобранцы, сделав шаг в сторону, начинают медленно проходить мимо нашей шеренги.

Теперь я понимаю. Так между нами распределят новых «братьев» – каждой достанется тот, кто остановится рядом, когда капитан Келечи прикажет застыть.

С каждым шагом новобранцев мое сердце подскакивает к горлу. Пожалуйста, только не жестокий мальчик, только не тот, кто ненавидит алаки, безмолвно умоляю я Ойомо. В памяти вдруг вспыхивает лицо Ионаса, и я его отбрасываю, молясь еще усерднее. Прошу, прошу, прошу…

Процессия все продолжается, тянется будто бесконечно, новобранцы медленно и целенаправленно продвигаются к концу нашей шеренги. Мимо проходят юноши, высокие, низкие, пухлые, худощавые. Южане, северяне, выходцы с востока, с запада. Все с одинаковым неприветливым выражением лица, многие с едва скрываемой презрительной усмешкой. Я так нервничаю, что вспотели ладони, а внутренности скрутило узлом. Я вдруг остро ощущаю, как убого выгляжу – вся растрепанная, в рваной одежде, лицо не скрыто маской.

Опускаю глаза и старательно разглядываю пол, не в силах больше смотреть. На мои молитвы не будет ответа. Юноши, похоже, так же не горят желанием быть здесь, как и мы, некоторые даже злятся, не хотят смотреть на наши лица. Могу только представить, что они думают, зная, что им придется работать с нечистыми девушками. С потомками демонов, настолько сильными, чтобы их разбросать, как та бунтарка.