Ведь сколько бы пядей во лбу человек не имел, в тот момент, когда хотя бы часть его внимания переключается с собственной работы над открытием на противодействие работе других, его продуктивный потенциал автоматически падает и сравнивается с показателями менее способных коллег либо даже начинает уступать им. Тем не менее, поскольку саботировать любой конструктивный процесс гораздо проще, чем поддерживать и развивать, у нашего героя может оставаться ощущение, что он тормозит продвижение других в большей мере, чем своё, и что, стало быть, его шансы добраться до цели первым только возрастают. Вот только коллеги, пусть и замедлившись, но всё-таки продолжают вести исследования и двигаться вперёд, так что оставить их вовсе “без присмотра” уже не получается. А значит, в том числе собственная работа продолжает тормозиться и процесс затягивается. Между тем никакое человеческое сознание не может сколько-нибудь длительное время и без ущерба для себя работать в двух прямо противоположных направлениях. Так что, однажды взяв осознанный курс на противодействие изучению окружающего мира, человек, как правило, проходит этот путь до конца. Ибо уже тогда, когда на борьбу с нежелательными чужими открытиями начинает уходить основная часть сил некоторого учёного, он оказывается не просто впереди добросовестных искателей истины, но ещё и по другую сторону фронта познания. Что, собственно, и знаменует для него окончательное превращение в бывшего учёного и переход в стан защитников невежества.

К сказанному остаётся добавить, что зависть и ревность к успехам окружающих, конечно же, не являются отличительными чертами людей, сумевших сделать свой шаг за пределы известного; таким переживаниям могут быть подвержены и личности вполне ординарные. Однако даже если у таких личностей вдруг возникает желание с помощью недобросовестной конкуренции попробовать опередить истинных учёных, то и результаты от таких попыток получаются столь же заурядные и по-настоящему не опасные. А вот когда на сторону врагов знания переходит человек действительно изобретательный, хорошо разбирающийся в общих методах организации научного поиска и понимающий, за счёт чего можно ускорить и какими средствами можно затормозить ход данного конкретного исследования, то такая измена способна перевести в холостой режим работу целых научных подразделений.

* * *

И в заключение этого раздела несколько слов о терминах.

Так как за активными сторонниками невежества уже давно закрепилось имя мракобесов2*, то и нам есть прямой смысл, рассуждая о противниках расширения границ познания, не пытаться выдумать нечто новое, а воспользоваться этим готовым именем. Что же касается различения двух основных подвидов данной разновидности людей, то деятелей, обслуживающих интересы государственных структур, мы в дальнейшем для краткости будем называть “мракобесы-П”3**, а тех, кто пакостит науке в индивидуальном порядке, соответственно, “мракобесы-И”.

Цели тех и других мракобесов кое-где пересекаются, во многом близки, но полностью не совпадают. Поэтому близки, но не совпадают и их методы борьбы с искателями истины. (Например, мракобесы-И, действующие, как правило, в одиночку, обычно с элементами здравомыслия выбирают пределы участка для своей “работы” и, в отличие от политических коллег, не замахиваются на блокирование развития знания в более широких областях. С другой стороны, как раз отсутствие прямого доступа к средствам административного подавления своих противников становится одной из причин, побуждающих мракобесов-И проявлять такую изворотливость в деле закулисного шельмования потенциальных и действительных первопроходцев, что в этом компоненте они нередко превосходят самых высокооплачиваемых штатных агентов властей.) Соответственно, для тех ситуаций, в которых приёмы и контрприёмы этой борьбы могут значимо различаться, мы будем особо оговаривать, что к кому относится; а обсуждение в общем виде будет означать, что в данном аспекте все штаммы мракобесов демонстрируют больше сходства, чем отличий.