Вернувшись вечером, Вера нашла профессора лежащим на полу в кабинете. Профессор еще был жив, пытался встать и сказать что-то. Вера, пощупав пульс профессора, вызвала врача. Надеясь услышать последнее распоряжение умирающего, наклонилась к шепчущим губам Олега Ивановича, но сквозь хрипы с трудом разобрала лишь слова – «Ведь он знал… Он знал…».

Они смотрелись вместе странно, даже вызывали улыбку. Не пара, совсем не пара. Она маленькая, но не хрупкая – пушистая копна вьющихся волос придавала живой объем, и производила впечатление подвижного шарика. Ничем не приметная, и только ее заботливая суетливость позволяла сравнение с синичкой, а не с серой мышью. Он, высокий, очень худой. Иногда казался застенчивым, но всегда спокойным. С доброй, чуть виноватой улыбкой и веселым прищуром глаз.

По сравнению с Надюхой, поступившей в ВУЗ сразу после школы, Сергей, считался человеком взрослым, его жизненный опыт состоял из армии, рабфака и стройотряда. И он опекал ее на правах старшего. Они были однокурсниками, просто друзьями, хотя точно сказать, как сложатся их отношения дальше, никто не мог. Не пара они, и все тут.

Они стали симпатизировать друг другу, на зависть многим твердившим, что они не пара после случая, который мог закончиться трагически. Однажды, Надюха, из-за своей вечной рассеянности и суетливости, чуть не погибла. Она жила в Подмосковье, но в этот день ехала в институт из общежития. Общежитие располагалось в пригороде, ехать всего ничего, дольше от электрички добираться. Студенты от электрички чаще бегали пешком, через Курский вокзал – экономили деньги, но на этот раз, видимо, после стипендии, решили, не спеша, на трамвае проехать.

Педагогический институт, на улице Радио, состоял из двух старых корпусов разделенных небольшим парком. Рассказывали, что в историческом прошлом в них располагались монастыри, а позже институт Благородных девиц. По Московским меркам улица была не широкой, переходили ее без проблем и опаски, трамвай останавливался напротив входа в боковой двор института.

Надюха, с толпой спешащих студентов, вышла из задней двери трамвая, и начала, переходить дорогу, заболталась с кем-то, встречный трамвай не увидела. Из всей толпы Сергей один вовремя сориентировался и спас девчонку… Выдернул в самый последний момент ее из – под трамвая. Его зацепило вагоном, но он устоял на ногах… только куртку порвал.

Шуму и разговоров, весь день в институте, по этому поводу было много, а Сережка, стесняясь своей рваной куртки, старался не попадаться на глаза. Вел себя так, словно виноват был в чем-то, или, может, ударился сильно, а виду не хотел подавать.

С этого дня многие девчонки курса на Сергея смотрели с восхищением. Но его стали чаще видеть с Надюхой, и вопрос их отношений считался решенным. А, что? Спас девушку – женись! Хотя и твердили, что они не пара, но столь большая разница во внешности не казалась теперь вызывающей.

Очень скоро это неприятное событие забылось. Разговоры утихли, но зависть, не утихала… Ну, не пара они.

Когда Сережка не пришел в институт первый день никто не беспокоился, думали – прогулял. На второй, третий день выяснилось, что он и дома не появлялся, мама разыскивает его. Друзья по рабфаку присоединились к поискам, размышляя и весело обсуждая вопрос: где и с кем он мог так загулять.

Сережка на занятиях не появлялся, и стало всплывать малоприятное из его биографии: будто он заядлый картежник, завязал, но мог сорваться… Какие только слухи не будоражили курс, по каким, только им одним, известным адресам, не искали Сережку друзья, это не приводило к разгадке тайны его исчезновения.