– Да.

– На вашей базе были потери?

– Иногда. Бывало, наши самолеты сбивали.

– И вы мстили за сбитых товарищей?

– Да нет, мы не мстили… – начинаю я.

– Но ведь вы бомбили Землю?

– Это – да. Бомбили. Приходилось бомбить. Те заводы, которые…

– И вражеские авианосцы тоже? – Деми вновь обрывает меня на полуслове.

– И авианосцы тоже. Когда их авиация начала нам досаждать, команда взбунтовалась и мы потребовали от компании новых ракет.

– Юджин, это, с вашего позволения, мы вырежем. Идет?

– Не знаю. Делайте, как вам проще.

– В одном из боев ваш самолет был сбит?

– Да, меня однажды сбили над Карпатами. Это такие горы. Я катапультировался над Балканами. Это… тоже такие горы, – заканчиваю я, совсем запутавшись.

– И, тем не менее, вы нашли в себе силы выжить, – своим стеклянным голосом подводит итог Деми. – А как вы оказались вместе с баронессой Радецки?

И я чувствую, что Деми задает мне главный вопрос. А до этого вся наша ахинея была просто вступлением.

– Мы друзья, – отвечаю я, немного подумав.

– В каком смысле – друзья?

– Что?

– Неважно. Вы можете не отвечать на этот вопрос. Как это трогательно. Боевой летчик, герой войны за Землю, и баронесса Радецки, владелица заводов по производству оружия, известная своей эксцентричностью. Вы намеревались провести вместе какое-то время?

– Не знаю. Мы только ехали в гостиницу. Я…

– Понятно. Как вы заметили террориста?

– Не знаю. Просто показалось, что этот человек слишком напряжен. А потом я решил, что в его тележке бомба, – вру я. Не могу же я сказать, что Триста двадцатый обнаружил приближение опасности по изменению эмоционального фона.

– И потом?…

– Потом я толкнул Мишель… то есть, баронессу на пол. И упал сверху. И бомба взорвалась. Вот и все.

– Получается, что вы спасли баронессу, рискуя собственной жизнью?

– Я просто толкнул ее на пол.

– И закрыли ее собой. Поступок, достойный не просто друга.

Я начинаю закипать.

– Правда, что здесь, в госпитале Святой Агнессы вы оказались благодаря вмешательству баронессы? И правда ли, что она оплатила ваше лечение?

– Вам лучше узнать об этом у администрации госпиталя.

– Говорят, этот фанатик вместе с собой взорвал десятки невинных людей. Пострадали телохранители госпожи Радецки. Много раненых. Как вы относитесь к происходящему?

– Думаю, что убивать людей – не лучший способ привлекать к себе внимание.

– Прекрасный ответ, капитан. Не могли бы вы рассказать о себе подробнее?

– Что именно?

– Например, как вы любите проводить свободное время. Чем увлекаетесь.

– Чем увлекаюсь?

– Ну, что вам нравится? – подсказывает Деми с приклеенной улыбкой.

– Я люблю музыку. Блюзы. Это такая музыка с Земли двадцатого века.

– Восхитительно. С той самой Земли, которую недавно бомбили? А еще?

– А еще летать. Только сейчас я немного устал от полетов. Все время, как я начинаю летать, мне приходится кого-нибудь убивать. Мне это надоело.

– Но ведь это враги?

– Да. Наверное. Я не знаю точно, – я чувствую, что беседа надоела мне до чертиков.

– Разве убивать врагов не есть долг каждого офицера?

– Конечно. Только я давно в отставке. По состоянию здоровья. Меня до этого тоже сбили. На Джорджии.

– Это очень интересно. Расскажете подробнее об этом случае?

– Деми, я устал. Выключайте эти ваши штуки.

Она кивает. Делает знак, что сейчас заканчивает.

– Капитан Уэллс, я благодарю вас за откровенные ответы. Позвольте выразить вам свое восхищение вашим мужеством. Империя может гордиться такими гражданами, как вы.

– Спасибо, – устало говорю я. Но меня уже не слушают. «Кристиан, как запись?» – спрашивает она у своего запястья. И внимательно слушает ответное хрюканье. Лицо ее довольно. Она смотрит на меня с улыбкой наевшейся львицы.