Наверное, именно поэтому свадьбы в творческой среде случаются так же часто, как и разводы.

— Я вас понимаю, — с энтузиазмом откликнулся Николас. — Многие предпочитают проводить время в суете светских приемов, но мне всегда это казалось ужасно пустой тратой времени… которого у нас и так немного.

Так, а он еще и меланхолик. Нужно иметь в виду.

— Вы правы, — с готовностью подтвердила я и обвела рукой видневшуюся за его спиной полоску пляжа с белым песком. — Только посмотрите, какой вид! Первозданная красота в своем полном величии!

Николас отвернулся и замер. Кажется, и правда принялся любоваться пейзажем. Самым обычным, к слову. Ну озеро, ну пляж, ну деревья…

«Кто-то вспомнил, как король восхищался луной?» — ехидно уточнил Саймон и вдруг ненадолго вынырнул из корсажа.

Я шикнула на хамелеона и запихнула его обратно. Не хватало еще объяснять, что в моем декольте делает ящерица!

Вовремя. Николас обернулся в тот момент, когда Саймон ухнул вниз и, похоже, скатился до самого подола шелковой юбки.

— Вы так тонко чувствуете красоту момента, — с нотками удивления проговорил Николас. Наверное, примерно так же он бы отреагировал, предложи я ему выпить на брудершафт. — Я бы никогда не подумал, что вы…

Тут его взгляд снова споткнулся о мою грудь в декольте, и повисла неловкая пауза. Я тяжело вздохнула и поерзала, пытаясь придумать, как вывернуть разговор на интересующую меня тему.

— Все мы носим маски, Ваше Величество, — с самым что ни на есть философским видом изрекла я. — Мы зажаты в строгие рамки морали, нравственного долга и условностей. Наша одежда — как броня, призвана защитить нас от жестокости мира. И лишь иногда… лишь с избранными… мы демонстрируем истинное лицо.

Я выдохлась и с опаской воззрилась на короля. Тот смотрел на меня так, будто увидел впервые. На его лице медленно проступало что-то такое… одухотворенное и возвышенное.

Тьфу! Мне замуж за него нужно, а не в Музы.

Саймон ненадолго выглянул из складок моей юбки. Видимо, хотел оценить обстановку.

«С одной стороны, он явно тобой заинтересовался, — резюмировал он. — С другой, масленый блеск в глазах заметно потускнел. Вот не знаю, хорошо это или плохо».

Мда… Неоднозначно, конечно.

— Леди Морган, не думал, что вы можете смотреть так глубоко, в самую суть вещей! — с трепетом сказал Николас и, кажется, неосознанно подался вперед, чтобы быть ближе ко мне. — Вы производите впечатление особы… — Он торопливо проглотил остаток фразы, очевидно, не самой лестной. — Теперь я знаю, что у вас не только доброе сердце, но и ранимая душа!

«А еще мозги! Но об этом мы ему не скажем».

Я кисло улыбнулась.

Конечно. Иначе на замужестве можно будет поставить крест.

Видимо, богам этого мира я все-таки не приглянулась, потому что они вдруг решили помочь мне с возвращением домой.

— Леди Морган, признаться, вы разожгли мое любопытство. Что еще вы скрываете?

Я ухватилась за этот вопрос, как утопающий за соломинку. Скромно потупив взгляд, я сложила руки на коленках и смущенно обронила:

— Страсть к книгам.

— К каким книгам??

Николас настороженно взглянул на меня, и я поспешила развеять его подозрения.

«Да, скажи, что история, география и математика — не твое».

— Мне нравится поэзия и истории о… любви. Но матушка запрещает мне читать, говорит, что настоящая леди должна любую свободную минуту совершенствоваться в танце.

— Вот как? —с явным сочувствием переспросил он. — Наверное, вам нелегко приходится.

— Я не хочу жаловаться, Ваше Величество, — с достоинством ответила я и вдруг, будто поддавшись порыву, спросила: — Правда, что королевская библиотека так огромна, что в ней можно заплутать?