В чувство потрясенного детектива привел мужчина в штатском. Безопасник, видно невооруженным глазом по осанке и манере держаться. Алекс привычно предъявил значок. Страж сообщил что-то в коммуникатор, и на другом конце открылась незаметная дверца. Оттуда выкатился мужчина. Его передвижение было сложно описать по-другому, поскольку ширина спешащего не многим уступала небольшой высоте.

– Прошу прощения, – зачастил он, – мне так жаль! Мы так торопимся, мистер сенатор очень недоволен, что мы не укладываемся в сроки, поэтому я совершенно забыл…

– О чём? – не понял Коллингейм.

– Об этом заявлении! Понимаете, сегодня мы нашли панель, – тарахтел менеджер. – Она была…

– Вообще-то мы не по этому поводу, – попытался заставить его умолкнуть детектив. Попытка удалась. В некотором роде. Заискивающее выражение лица сменилось на настороженно-агрессивное. – Мы расследуем убийство Хельги Стоунбридж. Наверное, вы слышали о ней.

– Не только слышал, но и имел сомнительную честь непосредственно общаться, – перекривило администратора.

А этого-то с чего?

– Когда это случилось?

– На этой неделе. Ворвалась как вихрь, устроила тут допрос с пристрастием. Даже охрана не сразу успела отреагировать.

– А как ее вообще сюда впустили? – подала голос китиарка.

– Да никто ее не впускал! – поморщился администратор. – Даже не знаю, как так вышло. Наверное, не сработал замок, когда входили рабочие. Но влетело нам всем основательно. Спустя час появился разъяренный сенатор, и я думал, что в живых не выйдет никто.

– Что же разозлило мистера Брукса? – полюбопытствовал Коллингейм. В прикупе оказалось два туза, которые абсолютно не радовали Алекса в его мизере.

– Эта су… дарыня, – мгновенно поправился «колобок», глянув в сторону миз Роул, и Алекс отдал должное дипломатическим талантам менеджера, – побежала отсюда прямиком к нему. Не знаю, что она наплела, но явился сенатор мрачнее тучи, и молнии метал не хуже архаичного Зевеса.

– А когда случилась кража? – уточнил детектив.

– Аккурат два дня назад, – произнес администратор, акцентируя внимание на своих словах загнутым, как коготь, указательным пальцем. В тот день, когда случилось убийство, отметил Коллингейм. – Мы так полагаем, – будто извиняясь, произнес он. – Пропажу обнаружили вчера, когда дошел черед до завершающих работ с подиумом. На месте не оказалось одной из вспомогательных панелей.

– Она была небольшой? – поинтересовалась Тайни.

– Если бы! – почти простонал «колобок». – Два с половиной метра длиной. Пятнадцать сантиметров шириной.

– А как ее нашли? – задал более животрепещущий вопрос Коллингейм.

– Понимаете, ваши из Управления сказали, что по горячим следам пропажу найти не удастся. Никаких следов или свидетелей не обнаружено. Будут выслеживать через каналы сбыта.

В голосе менеджера слышалось недоверие в адрес полиции, но в отделе краж это была нормальная практика. Как и в случае убийств, осведомители обеспечивали там до пятидесяти процентов раскрытия дел. Надо будет запросить материалы у коллег, подумал Алекс. Слишком много ниточек завязывается в этом месте.

– Директор велел землю рыть. Предупредил: если не найду СХП до выходных, уволит меня к чертям собачьим, – продолжил толстяк с выражением, будто у него болели зубы. – Я в успех не верил, но всё же послал работников осмотреть каждый уголок здания. Представьте себе, панель лежала в тамбуре, который ведет на крышу! Прижатая к боковой стене. Там темновато, а панель прозрачная и матовая, ее практически незаметно было. Нужно аннулировать заявление. Я обязательно сегодня сделаю, – поклялся менеджер, приложив руку к груди. – Желаю вам успехов в поисках убийцы, – поставил он точку в разговоре, всем своим видом показывая, что гостям пора честь знать.