– Вот далось ему это число! – в сердцах воскликнул Старый Гном. – Это что ж получается, если мы не поторопимся, то в сентябре нас очередной подарочек ожидает?

Оказалось, что некая семидесятилетняя Алина Тимофеевна Абакова по состоянию здоровья в течение последних лет находилась на постоянном проживании в доме-интернате для престарелых и инвалидов Навлинского района. Только, помимо всевозможных болячек, была у нее одна беда – старушка была не прочь хорошенько приложиться к бутылке. А кроме того, тайная страсть: она профессионально гадала на картах. Правда, за какие-то ее прежние заслуги руководство интерната смотрело на ее причуды сквозь пальцы. К тому же Абакова была классическая «тихушница», и никто ее пьяной или в компании с другими постояльцами не видел. Обнаруживалось это обычно на вечернем обходе, когда медперсонал обнаруживал ее спящей мертвецким сном у себя в комнате, с обязательным присутствием поблизости початой бутылки водки.

Но три дня назад случилось ЧП: старуху обнаружили в канаве за главным корпусом, вырытой ремонтниками для замены изношенных канализационных труб. Она лежала в траншее со свернутой шеей, рядом с перевернутой вверх колесами инвалидной коляской.

– Естественно, самой вероятной версией стало предположение о несчастном случае. Мол, в пятницу рабочие так сильно спешили по домам, что забыли огородить место выемки грунта. Только не все так просто… – одним глотком Свешников осушил кружку до дна.

– С учетом того, что несчастный случай произошёл в государственном учреждении, я лично выезжал на место в составе опергруппы, – подчеркнул Свешников. – Поэтому, могу со стопроцентной уверенностью заявить, что никаких зацепок, указывающих на спланированное убийство, не было.

Петр Ильич взял театральную паузу и выдал фразу голосом победителя:

– Зато эксперт Галушка обнаружил! Он смонтировал три видео на одной кассете и указал мне на две важные детали, объединяющие все случаи. Это самиздатовская книжка «О чем могут рассказать звезды», обнаруженная на каждом из мест происшествия: в кармане утонувшей, в предбаннике угоревшей и в траншее рядом с трупом Абаковой. А еще три цифры – тройки – присутствующие рядом с трупами. У Лариной они были написаны мелом на двери баньки. Те же триста тридцать три были начертаны на илистом берегу рядом с утопленницей из Радогощи. Причем, видели их все, но решили, что это местные ребятишки палками написали. Сейчас лето, и местная детвора купается в речке каждый день.

От воодушевления, с каким Свешников произносил свою речь, он раскраснелся и вспотел. Слова о летней поре, видимо, добавили жару, а потому Петр Ильич щелкнул кнопкой и включил напольный вентилятор.

– Честно скажу, вначале я Галушке не поверил. Даже хотел подшутить над его излишней наблюдательностью и притягиванием фактов за уши. Но, когда он сделал стоп-кадр с места происшествия в интернате, мне стало не до шуток. На нижней поверхности сиденья инвалидной коляски четко читались написанные красной краской: «333». Я уже проверил, это не инвентаризационный номер. Вот заключение экспертов. Прочтите, Олеся Сергеевна, только что передали.

Киряк пробежалась по документу глазами. В заключении было указано, что надпись нанесена веществом, по химическому составу соответствующим губной помаде импортного производства.

Пока она читала, Свешников устремил отсутствующий взгляд в угол комнаты и впал в некое подобие транса. Прошло более с пару минут, но следователь по-прежнему находился где-то далеко в своих мыслях.

– Петр Ильич, я извиняюсь… Это все имеющиеся на данный зацепки? – не выдержала и осторожно поинтересовалась Киряк, не в силах совладать с профессиональным любопытством.