- Свет, в общем… Я не хотела говорить, но ты же все равно узнаешь… В общем, Каттнер женится.

Сердце сбилось с ритма – замерло, а потом пустилось в бешеный галоп. Черная ночь вокруг начала прорастать белыми разводами инея… Ногти покрепче в ладони, до крови – всегда помогало…

- На ком? – я удивилась, насколько равнодушно это прозвучало.

- На этой суке рыжей, Эшли. Свет…

- Люсь, не надо. Пусть женится, на ком хочет. Я видела, как он ее лапал, так что…

- Да ты что?! – Люська вытаращила глаза. – И ничего не сказала?!

- А что я должна была сказать? Я как раз перед этим тест сделала. Сидела в холле и думала, говорить ему или нет. Ну и… вопрос снялся сам собой, - обо всем остальном, что тогда произошло, я не сказала бы даже под страхом смертной казни, уж слишком это было стыдно.

- Да… - протянула Люська убито. – А я-то думала, что он…

У меня не хватило сил продолжать этот разговор, и я поспешила распрощаться. Легла на кровать и уставилась в потолок.

Вечером приехал Федька. Я открыла ему дверь и снова ушла в спальню.

- Что тебе приготовить? – крикнул он с кухни. – Омлет будешь?

- Нет, - ответила я.

Он заглянул ко мне, посмотрел внимательно, сел рядом, взял за руку.

- Свет, что случилось?

- Со мной. Все. В порядке, - медленно и четко ответила я.

Федька продолжал смотреть на меня

- Он женится, - неожиданно сказала я.

- Кто? – не понял Федька, но тут же сообразил: - А… ясно.

Передо мной было какое-то мутное пятно, из которого глаза выхватывали то ежик коротко стриженных темных волос, то тонкий шрам на виске, то брови, будто нарисованные кисточкой. «Как глупо…» - крутилось в голове.

- А что, если нам тоже пожениться? – словно между прочим поинтересовался Федька, глядя куда-то в угол. – Наш ответ Чемберлену. Забьем Мике баки.

- Федь, ну что ты несешь? – поморщилась я. – Не смешно ни разу.

- А кто смеется? – он снова перевел взгляд на меня. Абсолютно серьезный взгляд.

- Ты рехнулся? Делать предложение бабе, которая любит другого мужика и ждет от него ребенка. Причем в тот момент, когда она узнает, что этот самый мужик женится на другой.

- Если у нее и были еще какие-то надежды, то теперь мужик этот самый для нее окончательно потерян. Поэтому стоит пригасить эмоции и посмотреть на ситуацию здраво.

- Офигеть как здраво! – усмехнулась я. – Федь, у нас с тобой ничего не вышло, когда мы друг друга любили… ну, или хотя бы были влюблены. Тогда между нами ничего не стояло. И никто. Но тебе такие мысли в голову не приходили.

- Ошибаешься.

- Что, неужели приходили? – ядовито прищурилась я.

- Приходили, но я не об этом. О том, что между нами никого не было.

- То есть? – не поняла я.

- Вероника. Моя жена. Мы никогда с тобой об этом не говорили, но... Знаешь, я такой динозавр-однолюб. Все банально. Я ее любил, она меня… не очень. Забеременела – поженились. Когда Алиске было три года, встретила другого. Все. Наши с тобой отношения – это такие… обманутые ожидания. Моя вина, конечно, о чем тут говорить. Ты надеялась, что будет любовь, семья, дети. А я – что ты поможешь мне о ней забыть. Но… вышло то, что вышло.

- И что изменилось сейчас? Ты ее разлюбил?

- Нет. Просто сейчас мы с тобой на равных. И больше никаких иллюзий.

Все это звучало настолько абсурдно, что… действительно было даже здраво. Я вдруг поняла, на кого похож Федька. Вернее, кто напомнил мне его. Сэр Грегори Форестер, последний жених Маргарет. Общее во взгляде, в интонациях. Даже во внешности что-то, только Федька лет на десять моложе. Да и сама ситуация в чем-то сходна.

- Ты понятия не имеешь, как сложно растить ребенка одной. У тебя нет постоянной работы. И даже помочь некому. Знаешь, Свет, в одиночестве плохо. Во всех смыслах плохо. Любовь проходит, и если нет других добрых чувств, остается пустота.