Фариз. Имя из прошлого раздражало без видимой причины, чиркая по сознанию, как железка по стеклу.

Асвад погрузил пальцы в теплый мягкий песок, ухватил горсть и, подняв руку, позволил песчинкам утечь обратно на землю. Вновь и вновь прокручивая ситуацию с Зарой, он внезапно почувствовал в душе невероятную тяжесть, и снова и снова просеивал песок, чтобы сбросить навалившееся из ниоткуда гнетущее черное отчаяние. Он искренне не хотел, чтобы с ней произошло что-то страшное. Быть может, все начнется и закончится обычной ссорой? Ну, может, этот психованный Сайларов даст ей пару подзатыльников, не больше. Она девушка тихая, в ответ огрызаться не станет, так что обойдется малой кровью. Или нет? И вообще почему его это стало волновать?

«Ты за них не в ответе, – поучал Вагис. – Каждая из этих телок по натуре своей шл*ха, раз позволила себе изменить мужу. Ты их не принуждаешь, они все ложатся под тебя добровольно, разве не так?»

Все так.

Вагис, как всегда, прав, но…

Раньше Асвад безоговорочно верил боссу, соглашался с любым утверждением, считал его кладезем мудрости, чуть ли не своим духовным гуру. Смотрел ему в рот, без сомнений выполнял поручения. Он не задумывался о том, что лежит в корне его работы и к каким последствиям ведут некоторые проекты – Вагис делал все, чтобы эхо взорвавшегося вулкана не доносилось до ушей его хастлеров. Лишние муки совести тут ни к чему.

Однако в последнее время… То ли Асвад начал стареть, то ли прозревать, то ли какой-то сосуд в душе, в который можно было сливать помои и быстро закрывать крышку, чтобы не воняло, – переполнился. Что-то начало происходить, шевелиться. Бунтовать. Тошнотворный осадок после проверок на верность уже не проходил. Как тягучий ил на дне озера, мысли о тех женщинах, которых Асвад успешно «проверил», плотно лежали на душе, уже не желали смываться. Время от времени какое-нибудь событие поднимало облако ила со дна, и тогда от отвращения к самому себе оставалось одно лекарство. Строго запрещенное Вагисом и потому используемое без рецепта и в достаточно малых количествах, чтобы не скатиться и не спалиться. «Лирика». Чудесное изобретение медицины.

Асваду хотелось бы иметь дело только с женщинами вроде Залины – свободными от обязательств. Если они от кого и скрывались, то только от подруг или детей. Или от родителей, как Залина. Они ничем не рисковали, и он ничем не рисковал. Никто никого не обманывал. А проверки… Проверки смердели ложью.

Несмотря на попытки Вагиса сохранять конфиденциальность своей деятельности в отношении каждого клиента и «сотрудника» своей сети, Асвад знал, что за несколько лет работы он лично стал причиной не менее двух десятков разводов. Сколько жен, поддавшись его ухаживаниям, получили по шее от мужей, но сумели удержаться в семье, он и знать не хотел – информация, не способствующая крепкому сну.

Желтый ручеек, рассыпаясь на мелкие песчинки, снова побежал из его руки. Тоска подступала все ближе. Сердце билось чаще, дыхание перехватывало. Не то чтобы Асвад собирался плакать – вовсе нет. Состояние, больше похожее на паническую атаку или особо острые угрызения совести.

«Надеюсь, он ее не убьет».

– Фариз! – девушка стояла у кромки моря. Она разразилась длинной тирадой на турецком, тыча пальцем на уходящее за горизонт солнце, и погрозила брату пальцем. Парень неспешно погреб к берегу.

Чтобы хоть как-то прогнать отвратное состояние, Асвад решил последовать примеру парнишки и тоже окунуться. Без знания языка, без контактов тут вряд ли можно было разжиться хотя бы травкой, а искать проблемы на свою задницу, наугад опрашивая местных, он не собирался. Дотерпит до Москвы и что-нибудь замутит. Он быстро сбросил обувь и футболку и прямо в бермудах полез в воду, нарочно пройдя довольно близко от девушки. Турчанка предсказуемо оглядела его заинтересованным взглядом, но, заметив, что он на нее смотрит, поспешно отвернулась. Асвад хмыкнул и побрел дальше в море.