Он окинул взглядом забор, и радость в одно мгновение улетела у него из души. И там воцарилась тоска. Тридцать саженей деревянного забора полуторасаженной вышины! Жизнь показалась бессмысленной, существование – тяжелой ношей. Со вздохом обмакнул он кисть в известку, провел ею по верхней доске, потом проделал то же самое снова и остановился: как ничтожна белая полоска по сравнению с огромным пространством некрашеного забора! В отчаянии Иван опустился на землю. Не так он представлял себе принесение пользы Обществу, не так.

Мимо вприпрыжку пробежал мальчишка с жестяным ведром. Иван проводил его взглядом. Тоже приносит посильную пользу Обществу. А ему, Ивану, сейчас нужно думать не о пользе Обществу, а о побеге. Он снова уставился на забор, на ведро с побелкой, на кисть, прислоненную к забору. Не на кисть – на посох! И почему эта мысль не пришла ему в голову раньше? Он же волшебник, чародей! А волшебникам не положено красить заборы! Волшебникам положено…

Юноша принялся мысленно составлять заклинание. Слова подбирались с трудом, чтобы не забыть, удачные обороты он записывал палочкой в пыли. Удивительно, все уместилось в коротенькую строчку. Иван перечитал, проверил все знаки препинания и поставил точку.

Посох, временно преобразованный в кисть, взмыл в воздух, сам обмакнулся в ведро и сам провел по забору белую черту. И снова, и снова, и еще раз. Иван удовлетворенно наблюдал за процессом, одновременно изобретая различные способы покинуть Наш город. Первым напрашивалось элементарно телепортироваться, переместиться отсюда куда угодно, а дальше разбираться на месте. Если не получится… хотя разве может не получиться?! И все же. Если не получится быстро, значит, нужно просто уносить ноги. Идти в горы, найти людей и спросить у них дорогу. У местных жителей дорогу спрашивать Иван теперь опасался.

Пока Иван размышлял, на заборе оказалось три слоя известки! Если бы известка не кончилась, слоев было бы больше – Иван по неопытности не внес в заклинание ограничение. Поэтому посох-кисть трудился, пока не закончилась побелка, и лишь тогда вновь прислонился к забору. Выглядел он несколько усталым, но готовым, если понадобится, продолжить трудиться на благо Общества в целом и Ивана в частности. В том числе, как представителя Общества.

Некоторое время Иван не двигался с места; он размышлял над той существенной переменой, какая произошла в его жизни, а потом подхватил посох и направил свои стопы к окраине города – воплощать в жизнь планы побега.

Только что покрашенный забор к радости юноши находился на той же улице, по которой он накануне вошел в город. Иван миновал калитку, все также распахнутую настежь, и очутился у подножия холма. Он сразу же вспомнил, как начертить пентаграмму перехода, и что для этого необходимо точно привязать ее лучи к сторонам света. Что может быть проще! Ведь на холме – принимающая пентаграмма. Она тоже строго сориентирована и высечена в камне.

Карабкаться наверх через густую траву оказалось не так просто, как спускаться. Но вот он запыхавшийся стоит у плиты. Вот он уже расчистил от травы достаточно места, чтобы приступить к чертежу. Вот готовая звезда о четырех лучах, и Иван в самом ее центре. Осталось указать направление. Теперь короткое заклинание…

Иван стоял в центре принимающей пентаграммы на вершине холма. Вокруг были горы, а невдалеке виднелся подозрительно знакомый городок. Юноша неуверенно озирался. Взгляд его наткнулся на островок голой земли рядом с каменной плитой принимающей пентаграммы. На земле была начерчена отправная пентаграмма. Им же самим только что начерчена! Ивана пробил холодный пот.