– Лех, что с радиацией, а?

Брат, словно опомнившись, поднес приборчик к глазам, вгляделся, встряхнул, вгляделся еще раз, потом растерянно сказал:

– А хрен его знает. Или прибор сломан, или радиация в норме.

– Как в норме? – я рванулся вверх, забрался на сугроб рядом с братом и протянул руку. – Дай гляну.

Глянул. На экранчике дозиметра застыла цифра 0,4 мкЗв/ч.

– Блин. Как такое может быть?

Леха не ответил. Он смотрел вокруг и молчал. Я поднял глаза и тоже замолчал. Все вокруг как-то странно изменилось. Пара соседних домов почти уцелели, как и наш. Сталинские постройки с метровыми кирпичными стенами оказалось не так просто разрушить. Стены стояли. Не было ни одного целого окна, крыши сдуло и унесло неизвестно куда, всюду лежали поваленные тополя. Гаражи завалены снегом и мусором по самые крыши, но уцелели. И снег. Он был белым-белым, удивительно чистым. Такого снега в нашем городе не было никогда. Всегда его покрывала черная корка сажи и угольной пыли. И тишина. Ни одного привычного звука. Ни гула машин, ни лязга работающих экскаваторов, ничего. Мне стало жутко.

– Птиц нету, брат – осипшим голосом сказал Леха. – Как думаешь, они улетели или их всех… – он не закончил.

– Пошли… осмотреться надо бы – мой голос звучал не лучше.

Мы осторожно двинулись вперед, проваливаясь в пушистый снег до середины бедра. Мда, долго так не погуляешь.

– Может, гараж откопаем? На снегоходе всяко удобнее будет.

Леха молча развернулся и пошел назад, к Убежищу…

– Как это – нет радиации?! – возмутилась истеричная тетка, назвавшаяся Иркой. – А чем тогда по нам шарахнули? Нет, вы мне скажите, чем?!

Она оглядывала стоящих вокруг людей, словно ища поддержки своему возмущению

– А какая разница? – Ленка Кузьмина приняла новость спокойно. – Наоборот, хорошо даже. Можно будет наверх выходить.

– А зачем выходить-то? – спросил ее дед Коля. – Чего там делать-то?

– А ты тут до второго пришествия отсиживаться собрался, как крот? – язвительно хихикнула баба Маша.

– Живых надо искать – сказал, как отрезал Серега, и спорить с ним никто не стал. Новость об отсутствии радиации снаружи всех взбодрила, народ оживился, послышался смех. Неопределенность заканчивалась.

– Так, мужики, одевайтесь, берите лопаты, пойдем гараж откапывать – Леха явно не был настроен на долгие разговоры. Мужики, переговариваясь, потянулись одеваться, а Леха, взяв еще один дозиметр, рванул назад, на улицу. Вернувшись, он радостно улыбнулся:

– Та же песня, брат. Не могут же два прибора врать? Так что одной проблемой меньше – он взялся стягивать с себя надоевший уже костюм.

– Слушай, так все-таки, почему нет радиации? Выходит, не было ядерного взрыва? А что тогда так мощно рвануло?

– Чего ты меня спрашиваешь-то? – Леха быстро натянул стандартный комок поверх термобелья, на голову нахлобучил шапку, вместо ружья подвесил на плечо АКСУ или «ксюху» в простонародье. – Готов?

Я тоже уже переоделся и сейчас как раз затягивал шнуровку на высоких, подбитых овчиной ботинках.

– Ствол не бери, лучше с лопатой мужикам помоги. Сам видел, сколько там за две недели намело.

– А тебе лишь бы пошланговать – проворчал я, натягивая вязаную шапку. – Ладно, пошли, стемнеет скоро.

Копать пришлось от самой двери и до заката, как говорил наш ротный. Температура за бортом опустилась до минус двадцати пяти, снег за две недели слежался и стал плотным, так что работали споро, с азартом. До гаража докопались уже в густых сумерках. Открыли, осмотрели – вроде все в порядке. Так только, мелкого мусора насыпало с потолка, а в остальном без происшествий. Уставшие мужики курили у ворот, тихо переговариваясь между собой: