И сразу же поддержал умного свечника Мартын Саватеевич.

– Тебе сейчас надо идти по храмам да поспрашивать там о свечах такого цвета, – сказал он, показывая подьячему на дорогу. – А как найдёшь цвет подобный, так там и умельца отыщешь, который воск плавил. И еще: фитилёк в этой свечке, уж больно, интересный. Обычно его просто скручивают из льняной нитки, а этот, видишь, косичкой сплели. Вот тебе ещё одна примета…

Сразу же от свечного ряда поскакал Осип в село Преображенское. Теперь он знал, как надо искать злодея.

«Буду все храмы обходить, что недалеко от села Преображенского устроены, – думал Осип, подъезжая к мосту. – Там где-то девчонка свечу схватила. Не издалёка же её труп привезли… Найду похожую свечу, а там уж не растеряюсь… А ежели кто заартачиться, так я его подвал нашего приказа на дыбу сведу, там язык у любого развяжется. Мне бы сейчас только умельца свечного отыскать, а дальше всё как по маслу пойдёт».

Быстро переехать мост через реку опять не получилось. На этот раз отряд стрельцов переправу заполонил. В поход, видно, служивые собрались. По мосту тащили тяжёлые пушки и да доверху гружёные возы. Спорить со стрельцами за право первенства проезда Осип не решился. Стрелец – это не торговец кожами, он с горячей руки и из пистоля в лоб пульнуть может или бердышем под рёбра угостить. Со стрельцом шутить, это как с медведем обниматься: если и не придушит, то клок мяса со спины непременно вырвет. Подьячий спешился и отошел с дороги к крепостной стене, как раз к тому месту, где своей очереди ждали другие путники.

– Куда это они собрались? – спросил Осип молодого коробейника.

– Сказывают, в Казани неспокойно, – пожал плечами коробейник. – Туда, поди, и пошли… Им ведь как: куда скажет Государь туда и иди да оглядывайся поменьше, а будешь оглядываться, так и головы не сносить.

В это время стрельцы принялись закатывать на мост большую пушку, и тут у них случилась беда: при въезде на первый плот поломалось колесо. Раздался треск, пушка грузно осела на один бок, из сильно покривившегося колеса выпали спицы. Вокруг орудия занялась суматоха. Одному стрельцу прижало ногу, и он истошно кричал. Товарищи страдальца суетились рядом, громко ругались и, мешая друг другу, пытались поднять тяжёлое орудие. И никак у них не получалось справиться с коварной тяжестью. Народ плотной толпой обступил место сражения стрельцов с непокорной пушкой. Осип тоже хотел подойти поближе к этой баталии, но тут взгляд его упал на купол невысокого деревянного храма, устроенного как раз за углом крепостной стены.

«Стрельцам я ничем помочь не смогу, – думал подъячий, выбираясь из толпы, – и на тот берег мне теперь быстро не переправиться. По всему видно: застряли служивые надолго.Пойду-ка я, лучше, вон в том храме свечи посмотрю. Чем чёрт не шутит…»

Храм был деревянным и тесным. Всего в два маленьких оконца, тускло светившихся под самой крышей. В алтаре за престолом горели свечи. Когда Осип переступил порог храма, свечные огоньки наклонились и затрепетали, словно крылья испуганных бабочек, но быстро успокоились и опять стали гореть ровно и ясно. Возле ризницы подметал пол церковный служка. Вот к нему-то и подошёл подьячий со своей заботой.

Служка повертел в руках огарок свечи да сразу как-то скривился лицом.

– Разве такую свечу Господу кто поставит? – прошелестел он, укоризненно качая головой и глядя на ровненькие золотистые стебельки огоньков на церковных свечах. – Господу светленькие свечи ставят, а здесь грязь одна… Свеча, она же о присутствии божьем нам напоминает, а потому светленькой и чистенькой должна быть, а эта… Тьфу. Прости меня, Господи. В храм такую свечу, разве, нехристь какой принесёт. Прости, Господи, ещё раз. Такую только в чулан тёмный поставить…