— Дед, ты обещал, — заскулила я, цепляясь за его седые космы.

— Здравствуй, Зара, — поздоровался Альфа. — За истинной пришёл?

Зара — это Елеазар. Он выпрямился во весь свой богатырский рост, расправил широкие плечи. Вот эта тварь, что хотела, то и творила со мной, а что по-настоящему нужно было делать, не делала. Переспал бы со мной Злыдень, почувствовал истинную пару, и всё стало б на свои места. А он только силу знал. И все его пустые подарки, и глупые попытки внимания я после близкого знакомства перестала воспринимать как ухаживание.

Одет он был современно, во всё чёрное. Футболка, поверх неё расстёгнутая рубаха, джинсы с широким кожаным поясом и ботинки. За плечами — большой походный рюкзак чёрного цвета, как его чуть вьющиеся волосы, что отрасли с последней нашей встречи, и которые Злыдень собирал в хвост на макушке.

— Да. Я забираю свою пару, — тихо ответил Злыдень своим шипящим, будоражащим голосом.

Дед присвистнул и зло посмотрел на нежданного гостя. Два колдуна повели невидимую борьбу. Воцарилась тишина, в которой жужжали пчёлы и липли ко мне, потому что, по словам Анны, я пахла цветами. Я их смахивала с себя, они не кусались. Поднялся ветерок, зашумели кроны деревьев, а два оборотня, уставившись друг на друга, продолжали молчать.

Злыдень проиграл, опустил глаза, и я облегчённо вздохнула.

— Колдовать здесь запрещаю, — сказал дед, — девку лапать запрещаю. Она у меня невеста. Ослушаешься, плохо будет.

— Пусть уходит, — заныла я.

— Это его дом, — ответил Альфа. — Поработает годок, там видно станет.

— Я не хочу с ним, — я развела руками.

Дед ушёл.

Но и Злыдень скрылся. Отвернулся, не посмотрев на меня, и направился к тропинке, рассекая травы.

3. 3

Анна нервно вытирала каменную столешницу обеденного стола на летней кухне. Из-под белого платка выбились седые пряди её густых волос. Она подняла на меня пронзительные янтарные глаза, а в них была тревога.

– Зара пришёл, – сказала она. – Дед его не просто так посылал к людям. Велел найти пару. Нашёл, сучий потрох. А дальше ничего не сделал. Ему нужно было пожить с тобой, человеком стать. Пару чувствовать нужно. А он что натворил?

– Бил меня и загонял до смерти, – замогильным голосом ответила я, точнее пожаловалась в очередной раз.

– Дед злой, как волчара, – она опустила глаза и продолжила тереть чистый стол. – Зара такое горе запустил, необратимое. Что теперь будет, не понятно. Альфа терпеть не может, когда что-то ему не ясно. Мне конечно, старый врёт, мол, все обещания данные тебе, исполним. Но чует моё сердце, бедные мы с этим Зарой все будем. Прибёг, чёрт клыкастый. Сообразил, что без пары не может, а как получить - не знает. Полгода народ волчий резал и теперь понял, что не может уже один.

Не сказала она мне, что будет драть меня Злыдень, как Тузик грелку. Потому что чувствует пару, а как по-человечески с женщиной общаться не в курсе. Поговаривают, что и любовницы у него не жили дольше одной ночи. Хотя про него много сказок ходило. Одним словом, запуганная я была.

– Вы не защитите меня, – ошарашенно выдохнула я. – Так я сбегу.

– Не вздумай! Здесь хотя бы сдержать его есть кому.

Анна отошла к печке. Взяла кувшин и плетёную торбу.

– Вот, возьми молочка и творога с ягодами. Посиди, девочка, в доме своём.

Я забрала еду и на несгибающихся ногах поспешила в свой дом. Оглядываясь с боязнью по сторонам, вошла через сени, двери заперла. В большой комнате с печкой было светло и прохладно по сравнению с жарким воздухом на улице.

Мой дом - рубленный терем с высоким крыльцом и балконом на втором этаже. Я жила внизу, наверху у меня был склад. В одной гигантской комнате, русская печка с лежанкой вокруг неё вся жизнь. С одной стороны прихожая, с другой кухня с третьей спальня и гостиная там, где лежанка. У старых хозяев всё было отгорожено занавесками, мне только их заменить оставалось, и привольное одинокое счастье мне было обеспечено. А с появлением телевизора жизнь вообще улучшилась, и я повадилась под сериалы носки вязать.