После обеда бабка Анна обычно спала, но тут взялась за меня посуду мыть. Она собрала две седые длинные косы и убрала под белый платок.

— Иди деду на пасеке помоги, — сказала Анна и отобрала у меня деревянные тарелки.

Дед настругал рубанком досок, взял их под мышку, прихватил ведёрко с гвоздями и пошагал по лесу, опираясь на свой старый деревянный посох. Я за ним.

Мы вышли за дом, в лес. Дорожка была узкой, но хорошо утоптанной. Сухая хвоя шуршала под ногами. Эта часть тайги была из одних сосен. Оранжевые стволы, ветки только наверху, но густые, надёжно закрывающие солнечный свет. Под ними только кустики и травка росли, ничего больше под мощными кронами существовать не могло. Воздух был чистейший, насыщенный ароматами хвои и смолы, что янтарными каплями стекала по стволам и засыхала белёсыми потёками.

Мне было хорошо в этом месте, я не хотела к людям в их шумные города. Суеты людской хватало по телевизору. Только было мне немного одиноко. Меня за это ругала бабка. Говорила, что волчица одиночкой так долго быть не может. Нельзя нам без самцов, природа требует пары, а если не получит, то зачахнет, и я могу потерять оборот.

Деревья расступились, и мы вышли на большую яркую поляну, усыпанную множеством цветущих трав. Ароматы сменились, стало припекать солнце, налетели насекомые.

Дед скинул доски и гвозди.

— Сколоти улей, — приказал он, а сам отошёл к ульям, что прятались в траве. Пчёлы его знали, не кусали. Это ко мне им ещё нужно было привыкнуть.

Вот так дед! Разговорчивый какой стал. «Сколоти улей». Нормально, я их только издалека пару раз видела, а он мне такое задание дал. Все приличные люди давно шуруповёртами пользовались, только не мой Вечный дед. А ещё я молоток один раз в жизни держала. Но, так как я смелая и предприимчивая, взялась за дело, закатив рукава. Приблизительно сложила доски, для сравнения высматривая в траве уже стоящие домики для пчёл. Как шибанула молотком и заверещала на всю округу нечеловеческим голосом, прижимая к себе отбитые пальцы.

На мой крик, торопясь и запыхаясь, выскочил из леса здоровый мужик. Напугал меня, что я пальцы сунула в рот и уставилась на него, выпучив глаза. А потом похолодела. Это был Злыдень. Не сразу его узнала. Виновник того, что я, простая женщина, Алия, стала наполовину оборотницей.

Надо уметь забывать. Надо уметь расслабляться. И я честно пыталась.

Тридцать шесть лет я жила человеком, имела плохого мужа и маленького ребёнка. А потом появился злой и страшный волк, обернул меня и мою дочь. Девочка ушла от меня в свою стаю, и я осталась глубоко одинокой. Теперь я юная оборотница. Чтобы скрыться от злого одинокого волка, пришла сюда к древнему Альфе и его жене. Здесь меня никто не трогал, здесь я была под защитой.

Знала, что он однажды придёт, тот, кто смел меня бить на глазах других волков, тот, кто кидал меня на верную смерть, но я выживала. Он считал меня истинной парой, ненужной, нежеланной. И хотел убить, но не смог. Замучил так, что я боялась его до дрожи в коленях. Знала, что придёт, но оказалась неготовой.

— А-альфа-а!!! — закричала я и кинулась к деду. Запуталась в своём подоле и рухнула прямо в траву. Почувствовала ненавистный запах. Его сильные смуглые руки, его пронзительные тёмно-карие глаза пытались поймать мой взгляд. Нельзя было смотреть, он умел колдовать и гипнотизировать. Но я научилась сопротивляться, поэтому смело посмотрела на него. Чертовски красив. Мерзкое исчадье ада, специально получил от природы такую внешность, чтобы вводить в заблуждение одиноких женщин.

Злыдень отпрянул от меня, а я отползла в сторону, ухватилась за дедовскую рубаху и, цепляясь за неё руками, встала на ноги. Спряталась за спиной Альфы.