– Вы сказали это мне. Это последние слова, что я запомнил. Что вы имели в виду, учитель?

«Ох… – Шен понял, что ляпнул тогда какую-то чушь. – Я же был уверен, что смерти не избежать, можно говорить что угодно!»

Он посмотрел на Ала прямым взглядом и заявил:

– Тебе показалось.

Ал задохнулся от возмущения.

– Должно быть, из-за боли тебе померещилось всякое. Я такого не говорил, это звучит странно. Не припомню такой фразы.

Его слово против слова Ала.

Ученик долго смотрел на учителя, а потом отвернулся и произнес:

– Ладно, забудьте.

Он не собирался с ним спорить. Возможно, Шен сказал это тогда потому, что не думал, что выживет. Сейчас ситуация изменилась – и он ни за что не признается.

Шен был несколько разочарован, что Ал так быстро пошел на попятную, ведь было заметно, что слова учителя не успели его убедить. Но он счел за лучшее не развивать тему, раз уж Ал сам от нее отказался.

Если бы за окнами дворца зимнего короля менялось время суток, давно бы уже стемнело. Судя по ощущениям, Шен обрывал лозу до вечера и они не меньше часа провели с Алом на кухне. Теперь Шен отправил ученика спать, но сам не собирался. Смутное беспокойство зародилось в его груди, и, чтобы отвлечься, Шен вновь пошел изучать коридоры.

Он ходил так несколько часов, вздумал выбраться на крышу и долго искал нужные лестницы и переходы, но так и не смог найти дверь, которая вела бы наружу. В конце концов он понял, что уже довольно поздно и надо спускаться. Тревога все еще бередила его сердце, а где-то на задворках сознания, куда он временно вытолкнул зону, отвечающую за связь с Муаном, было очень неспокойно. Гуляя туда-сюда, Шен без былой импульсивности все размышлял о произошедшем и понял, что уже не так хочет проучить Муана, как раньше. Он подумал, что продолжить строить каверзный план можно и завтра, а сегодня – помириться и не заставлять мечника тревожиться понапрасну.

«В конце концов, спокойный Муан притупит свою бдительность, и можно будет подколоть его сильнее», – успокоил себя Шен.

Вот только как помириться с тем, с кем он, в принципе, и не ссорился? Шен явно был не готов признать свою неправоту, называя Муана придурком.

Он серьезно задумался над этим вопросом и вернулся на кухню. Фейри вновь тут же разбежались, и Шен принялся выдвигать и открывать ящички, проверяя наличие продуктов.

«А что любит Муан?» – озадачился он.

Они не так уж часто ели вместе, чтобы он мог запомнить. И ни разу не обедали ни в какой гостинице, чтобы Шен мог обратить внимание на то, что заказывает мечник. Вот ведь зараза! Он реально ни разу не задался таким вопросом!

Помнится, как-то раз они покупали вместе продукты, и Муан сказал, что Эра любит свинину.

«А сам-то ты что любишь?!»

Шен понял, что его путь к познанию этого человека только начался.

«Ладно, поставим вопрос по-другому. Было глупо начинать с того, что любит Муан. Начнем с того, что я вообще смогу приготовить?..»

Шен долго перебирал в уме всякое разное, начиная с яичницы и заканчивая тортиком, но в конечном счете остановился на паровых булочках. Кто не любит паровые булочки? Вроде бы все ингредиенты попались ему на глаза, и готовить не так уж сложно.

Примерно через два часа, когда Шен закончил делать тесто и растянул его в длинные жгуты, он потер щеку рукой и подумал, что можно так и оставить, сказав, что это особая толстая лапша по-шеновски.

[Чем вы занимаетесь?] – не выдержала Система.

«Готовлю булочки с мясом!»

[Вы хотите кого-то отравить?]

«Ты, критиканша! Должно получиться вкусно!»

[Должно получиться? – тут же придралась Система к его оговорке. – То есть вы никогда раньше не готовили это?]