Когда к вечеру я добралась до общежития, настроение мое продолжало пребывать где-то на уровне подвальных помещений. Соседка пришла еще позже – взмыленная после тренировки, она оставляла грязевые разводы на полу, ходя из угла в угол в поисках вещей для помывки, чем довела меня чуть ли не до нервного срыва. Привыкшая к лабораторной чистоте, я наблюдала за происходящим со смесью отвращения, ужаса и бешенства.

– Фредер-р-рика… – прорычала наконец.

Кнопочка ойкнула, попятилась и вжалась в стену. Потом, видимо, вспомнила, что так-то она почти настоящий паладин и, гордо выпятив грудь колесом, приготовилась защищаться от меня. Но защищаться ей пришлось от ведра и тряпки, которые я всучила ей с самым зверским видом:

– Вымоешь себя – вымой за собой пол. Я этот свинарник терпеть не намерена.

И я вот ожидала чего угодно: скандала, отрицания, игнорирования, но не того, что произошло. Этот настоящий паладин компактных размеров в демон знает каком колене съехала спиной по стене на пол и разрыдалась.

– Ты чего? – обалдела я, рассматривая, как и без того маленькая девчушка съеживается до размеров табакерки.

– Я… безнадежна! – всхлипнула Фредерика.

– Ну что ты, все безнадежные на кладбище, – как могла ободрила я девчонку.

Эффект, естественно, был обратный.

– Там я и окажусь прямо после первого боевого задания! – зашлась моя соседка пуще прежнего.

Я подняла глаза к потолку, размышляя, за какие прегрешения мне все это. Ладно, за какие конкретно прегрешения. Я буду хорошей ведьмочкой и больше никогда так не накосячу.

– Ну расскажи, что ли, что тебя так расстроило, – спросила я, усаживаясь на клочок чистого пола рядом с Фредерикой.

– Ты не поймешь, – всхлипнула девушка.

«Ну да, куда мне», – мрачно подумала я, но вслух терпеливо произнесла:

– А ты объясни.

– Я… я… я никчемный паладин…

– Поздновато об этом думать на выпускном курсе, не находишь? – искренне удивилась я.

– Да я никогда не могла об этом думать! И решать тоже ничего не могла! – сорвалась на крик девушка. – Отец сына хотел, а родилась я. И ему все равно, что я девчонка метр в прыжке, ему нужен паладин – наследник династии, хоть ты сдохни! А я сдохну в первом же рейде в Туманные чащи! У меня резерв втрое меньше минимального для паладина!

О-о-о, какой тяжелый случай.

Я приобняла девушку за плечи и вздохнула. Никогда не понимала такие истории. Вот у меня выбора не было: мать учила тому, что сама знала, и только в Темнейшей академии я узнала, что ведьма – это призвание. Хотя светлые, конечно, называют проклятьем.

– А разве нет в вашей академии определения предрасположенностей? – спросила я, памятуя наше распределение.

– Есть, – шмыгнула носом Фредерика, – но оно носит рекомендательный характер.

– И что оно тебе рекомендовало?

– Охотника, – печально вздохнула девушка.

Охотник… это очень ловкий и юркий паладин с маленьким запасом магии. Да, по внешним данным Фредерике определенно больше подходил охотник.

– Это же совсем другая весовая категория! – удивилась я.

– Вот именно, – мрачно согласилась соседка. И, помолчав, добавила: – А еще меня вышибли из группы, сказав, что такой паладин ставит под угрозу всех, и теперь меня ждет свободное распределение в какие-нибудь казармы.

– Чем это грозит? – не поняла я.

– Клопами и сальными шутками.

Да, карьерная перспектива у девушки резко пошла под откос.

– Фу, – прокомментировала я ситуацию

– Фу, – согласилась со мной Фредерика.

Ощутив внезапный порыв человеколюбия, я поднялась на ноги и с головой зарылась в свой дорожный сундук. Порыться пришлось изрядно, все же склянка была не ходовая, но когда я наконец выудила на свет флакон и протянула его соседке, та, уже вполне успокоившаяся, вжалась в стену и отрицательно замотала головой.