Каша была из чего-то похожего на рис с россыпью местного аналога кукурузы, зеленью и жилистыми кусками чего-то, отдалённо напоминающего мяса. Их можно было долго-долго жевать, параллельно проглатывая пресную кашу. Хлеб оказался ужасно грубого помола, но я, зная о большом количестве витаминов и пользе для желудка, с удовольствием хрустела семенами. Напиток же оказался чем-то вроде кваса. Не то чтобы я любила квас, но всё же лучше это, чем полное отсутствие жидкости.

Облизав посуду и выставив её за пределы камеры, прислонилась к стене.

«Вроде ангел обещал мне воспоминания этого „прекрасного“ тела… Так где же они?..» – стоило подумать об этом, как меня захлестнули чужие воспоминания. После пары часов беспрерывного мельтешения всей биографии этого юного дарования меня позорно вырвало.

«Ну и подонок! Мне конец!»

Ольгерт – так звали хозяина этого тела – был вторым ребёнком в богатой семье аристократов, тесно связанных с торговлей и ведением самых разных дел. До того момента пока у него не появился младший брат, мальчик был уверен, что посвятит свою жизнь любимым родителям. Но стоило младшему брату, часто болеющему в младенчестве, окрепнуть, мысли среднего сына о спокойной жизни словно стёрлись. Да и семье стало плевать на него, хотя до этого мальчишка был горячо любим и обожаем что отцом, что матерью. Старший сын – умный и красивый; он из кожи вон лез, чтобы стать главой дома, принижая своих конкурентов за деньги и власть. Отец отдавал всего себя, дабы помочь ему стать прекрасным главой, не замечая Ольгерта. Мать же забыла о среднем сыне ещё во время беременности, а после того, как слабый мальчишка пережил тяжёлую болезнь, ни на секунду его не покидала. Так маленький Ольгерт оказался никому не нужен. И даже когда его учитель по этикету начал выходить за рамки обучения, хлестая ребёнка за любые провинности и ошибки, взращивая в мальчике озлобленность и отвращение к наукам и грамотности, родители не то что не верили словам сына, они его даже не слушали. Мать щебетала с младшим братиком, а отец гордо хвастался старшим.

Злой на родителей, забытый Ольгерт стал часто гулять, буквально задыхаясь в стенах своей комнаты. Однажды во время прогулки мальчик увидел маленькую птичку со сломанным крылышком. Она дёргалась, пытаясь взлететь, но не могла. А над ней, на ветках дерева, щебетали другие птички, будто не замечая страданий собрата. Ольгерт на мгновение почувствовал себя этой брошенной птичкой. Вдруг он подбежал к маленькому существу и начал топтать его, лишь бы птичка перестала чирикать, звать других крылатых. Ему были омерзительны эти крики, ведь сам он тоже хотел звать на помощь во всю силу, лишь бы услышали. Но не мог себе этого позволить. Сидевшие на ветках птицы с тихими хлопками крыльев взмыли в воздух, улетая.

– Видишь! Они даже не попытались тебе помочь! Им плевать на тебя и на твои страдания! – кричал ребёнок, пока его ботинки окрашивались в красный.

После смерти зверька в груди мальчика поселилось тепло. Он даже перестал кричать, лишь удивлённо смотрел на чёрную дымку, тянущуюся от раздавленной тушки животного.

«Как интересно…» – подумал мальчик.

До ночи он пытаться ловить зверьков, но так и не смог никого убить. Даже так, когда Ольгерт вернулся домой в окровавленной обуви, наказания не последовало: никому не было дела до того, где и сколько шляется средний сын, кого убивает и тем более зачем.

Утром мальчик твёрдым шагом направился в кабинет отца. Распахнув дверь, не давая главе семейства и шанса начать отчитывать среднего сына за бестактность, выпалил: