Маленького Вовку буквально вышвырнула из страшной квартиры сильная отцовская рука. Мальчишка ревел в голос, подвывая от страха, а дом уже просыпался.

Пожар в квартире Марии Сергеевны усилился, по подъезду распространился запах гари, пополз темный, вонючий дым.

– Что случилось? – двери напротив распахнулись, из них высунулась растрепанная молодая женщина в одном халате и домашних тапочках. Она, сразу же заметила Вовку и унюхала дым.

– Матвей, хватай детей и документы! – закричала она дурным голосом, обращаясь к кому-то из своих домочадцев. – Горим! Пожар! Спасайтесь! – и, не возвращаясь в квартиру, сцапала за шиворот плачущего соседского мальчика. – Пойдешь с нами. Не убегай, сгоришь!

– Папа! Папа! – рыдал Вовка в голос. – Там папа, бабушка и чудовище!

Но женщина уже ничего не слышала – она громко кричала и тарабанила в соседские двери, поднимая людей с постели и приказывая им покинуть дом. Вовку она крепко держала за руку, словно опасаясь, что мальчик попытается вырваться и броситься в огонь.

Двери в жилище Марии Сергеевны она захлопнула, надеясь на то, что огонь удастся локализовать в пределах одной квартиры.

Очень скоро все жители этого подъезда оказались на улице и, задрав головы вверх, наблюдали за тем, как из окон квартиры на третьем этаже валят темные, вонючие клубы дыма.

Мила, примчавшаяся на такси к дому своей матери, обнаружила перепуганного Вовку, закутанного в чей-то чужой, клетчатый плед.

– У вашей матери горит. – женщина, вытащившая мальчика из дома, протянула Миле пластиковый стаканчик с водой. – Наверно, проводка. Старый человек, что вы хотите..

– Это не может быть так, в квартире недавно сделали дорогой ремонт. – пролепетала Мила, прижимая к себе Вовку и ощупывая на предмет повреждений. – Живой? Нигде не болит? Все хорошо, малыш. А, где бабушка и.. папа? Он не приехал?

– Бабушку убило страшилище… – снова завыл Вовка, внезапно пугаясь и вспоминая весь тот ужас, который ему довелось пережить. – Она лежала на кровати и хрипела, а папа бросился на страшилище и пропал.

Мила зарыдала, зарывшись лицом в макушку сына, пропахшую гарью, а, подоспевшие к этому времени пожарные, деловито оттеснили толпу прочь от дома.

Никем не замеченная, в стороне стояла одинокая женская фигурка.

Это была та самая красотка Тамара.

Она кривила губы и с ненавистью наблюдала за тем, как пожарные сражаются с огнем.

Она знала, что Павел мертв, как и мертво то самое существо, которое он притащил из заброшенного дома.

Тамара ненавидела своего любовника. Когда-то Пашка заставил Тамару сделать аборт. Тогда, он еще не был женат, и Тамара надеялась на то, что любимый рано или поздно сделает ей предложение.

Операция прошла неудачно. Тамаре сказали, что она больше никогда не сможет стать матерью.

Помнится, Пашка утешал ее, как мог, а потом, взял и женился на Людмиле.

У них родился сын, а Тамара осталась ни с чем.

Женщина очень быстро нашла себе мужа, но не спешила рассказывать Василию о своем горе. Василий был хорошим человеком, любил Тамару и надеялся, что очень скоро и у них народятся свои собственные дети. Тамаре было горько обманывать его, но, так уж решила судьба.

С Павлом женщина сохранила отношения, довольствуясь ролью любовницы и лелея мысли о мести.

Бабушкой Тамары была цыганка. Она-то и рассказала внучке о том, как можно отплатить неверному возлюбленному, используя нечистую силу.

Абсолютно сухими глазами Тамара наблюдала за тем, как из подъезда выносят тела, накрытые белой простыней. Ее не трогали крики маленького Вовки и плач Людмилы.

Против них она ничего не имела, но и жалеть никого не собиралась.