– В то время друзьям Кристины не могло быть больше двадцати лет.

– Надеюсь, что вы ошибаетесь, – сказала Сильвана, как будто впервые это осознав. – Потому что в противном случае этот ублюдок еще жив.

Джерри выгулял собак, успокоил взволнованно скулящую Алеф, а затем поехал в Читта-дель-Фьюме и припарковался на главной площади.

Стая принялась носиться вокруг, увлеченная новыми запахами, – по крайней мере четверо из пяти, потому что волкодав Мем потерял обоняние вместе с носом. Джерри повел собак по тому же проселку через поля, где шла Амала. Тропа долго тянулась вдоль асфальтированной дороги и, прежде чем привести к ее особняку, пересекала два дома и гараж для тракторов, где стоял сейчас полицейский автомобиль. Таких машин сновало здесь немало, не считая блокпостов на провинциальной дороге.

По пятам преследуемый Мемом, Джерри взобрался на стену из кубических тюков сена третьего скоса. Отсюда открывался широкий обзор местности. Пара фермеров на тракторе собирала последние тюки, а по встречной стороне, метра на четыре ниже, шел транспорт, в основном грузовики и фургоны. Посередине росли ели и тополя. Джерри спрыгнул на землю, стремясь застать волкодава врасплох, но тот немедленно последовал за ним. Пару минут они поборолись, катаясь по траве, а затем Джерри поднялся.

– Теперь оставайтесь в машине, мне нужен покой, – сказал он на иврите. – Сидите и ждите.

Стая успокоилась. Джерри пересек рощицу, вскарабкался по насыпи на обочину шоссе и снова огляделся. Слева – последний перекресток перед поселком, в сотне метров справа – поворот без отбойника, скрытый деревьями. Идеальное место, чтобы оставить фургон с открытой дверцей, выйти, похитить Амалу и уехать. С дороги никто бы ничего не увидел.

Джерри направился осматривать поляну. Двигаясь кругами, он блуждал взглядом по шевелящейся листве, деревьям и травинкам, пока не почувствовал зуд на затылке, точнее, в затылке. Этот зуд появлялся, когда он подсознательно замечал что-то, но не мог сосредоточиться.

Он еще раз прошел последние несколько метров, но безрезультатно. Зная, что, упорствуя, ничего не добьется, он вернулся к машине за специально привезенной сумкой, которую называл своей косметичкой. Затем выпустил собак и, запершись в автомобиле, достал из сумки квадратное зеркало размером с книгу, мешочек с песком и Зогар[13].

Джерри высыпал на зеркальце песок, который собрал в кратере Рамон[14], когда был еще мальчишкой, хотя тогда еще и не осознавал, что это за место. Сотни миллионов лет назад пустыня Негев была океаном, и к каменистому песку примешивались фрагменты аммонитов, придававшие ему блестящий и переливающийся серый цвет.

Наугад полистав трактаты Зогара, Джерри остановился на одной из страниц и начал монотонно, вполголоса читать. Он старался вникать не в смысл текста, а только в звучание и форму букв. Две из них замерцали собственным светом. Он погрузился в сияние, глубоко дыша, полностью расслабившись и постепенно отключаясь от внешних звуков. Затем стер из восприятия сиденье, на котором сидел, салон автомобиля и весь остальной мир.

Частота его дыхания и пульса стали такими же, как у крепко спящего человека, и через несколько минут глаза под его веками задвигались. Джерри нырнул в контролируемое, осознанное сновидение.

Каждому из нас случалось находиться во сне и при этом понимать, что мы спим. Обычно мы просыпаемся, но иногда зависаем на грани реального мира, управляя сном, подобно кинорежиссерам. Джерри же вошел туда, как пилигрим в поисках ответов.

Во сне стояла глубокая ночь, а сам он стал ребенком, но роща была той же самой, которую он осмотрел несколько минут назад. Он босиком шел к припаркованному белому фургону, который трясся на подвеске, как будто внутри двигалось что-то или кто-то очень большой и тяжелый.