Но Калла, увы, сомневается, что они многого добьются от Лэйды. Даже если бывшая начальница дворцовой стражи что-то знает, она пробыла взаперти с тех самых пор, как ее разоблачили. Так что это не она руководит новым движением сопротивления, охватившим провинции.

Галипэй проводит Каллу мимо изукрашенных двустворчатых дверей, у которых стоят на страже Вэйсаньна, затем снова сворачивает за угол. Ведет к дальней двери, как и говорил. Выглядит этот вход гораздо скромнее, на нем нет даже дверной ручки, панель поворачивается на петле в обе стороны.

– Будь начеку, Калла.

Они пробираются в зал. Лэйду Калла замечает мгновенно: на глазах у нее повязка, она прикована к трибуне в передней части зала, в позе чувствуется ощетиненная настороженность, неуместная для узницы. Если бы не Вэйсаньна, окружившие ее кольцом, можно подумать, что она готовится произнести речь, ведя в бой подчиненный ей батальон.

– Лэйда уже доказала, что способна к перескоку без вспышки на любом расстоянии, – сухо замечает Калла.

Большой стол для совещаний занимает центр комнаты. Удаленность от Лэйды всех сидящих за столом – не меньше трех метров, трибуну для нее поставили в углу, подальше от двустворчатых дверей, но члены Совета зачастую не блещут умом, и если кто-то из них встанет из-за круглого стола и пройдет несколько шагов по залу, то окажется слишком близко к Лэйде.

– Можешь мне поверить, – отзывается Галипэй, на шее которого пульсирует набухшая вена, – я четко дал понять, с какой легкостью все может пойти наперекосяк. Просто будь настороже постоянно, как сможешь. Мы будем устанавливать личность каждого, прежде чем кто-либо покинет этот зал.

Калла обводит взглядом стол. Венера Хайлижа упорно смотрит на собственные руки, сидя со стороны стола, дальней от Каллы. Напротив нее члены Совета Алиха и Жэханьу что-то негромко и оживленно обсуждают, сблизив седеющие головы.

– Разумно, – оценивает Калла. – Все еще рискованно, но разумно.

Галипэй не удосуживается возразить. Только повторяет «будь начеку» и уходит проверять главный вход. Его пояс увешан оружием. Калле не дали ничего. Могли бы предложить ей хоть дубинку. Даже если Лэйда не сумеет вырваться из этого зала, она все равно может напасть на них просто так, на всякий случай.

Поднеся большой палец ко рту, Калла грызет ноготь. Синева Милю. Серебро Вэйсаньна. Желтизна Толэйми. В этом королевстве есть люди, давным-давно отмеченные вниманием. Этой мысли полагалось бы успокоить ее, напомнить, что у Лэйды нет никаких шансов улизнуть и остаться незамеченной. Но сама Калла долго и успешно пряталась в городах-близнецах, прежде чем перестала скрываться. Она не станет недооценивать способность Лэйды исчезнуть бесследно.

По коридору прокатывается низкая барабанная дробь. Антон вступает в зал через главный вход, чуть опередив Отту Авиа, которая, войдя, на миг встречается взглядом с Каллой. Нынешнее сходство Отты и Антона внушает тревогу. Август и Отта – сводные брат с сестрой, им и полагается быть похожими внешне. Но теперь, когда Калла знает, что в теле Августа находится Антон, ей трудно воспринимать его как-то иначе. Любое напоминание о том, что надо считать его Августом, раздражает ее, кажется до тошноты неправильным, особенно когда Отта встает на цыпочки и что-то шепчет на ухо Антону. На Отте красное платье, лиф сшит из плотной парчи. От каждого ее движения юбки струятся и вьются вокруг ее ног хвостом феникса.

А члены Совета воспринимают интимный жест Отты как естественную близость брата и сестры. Калла заставляет себя отвернуться на всякий случай, зная, что так будет лучше. Пламя, лижущее ее изнутри, едва дает ей дышать.