– Давай со мной порешаем. К чему ещё кого-то, от дел отрывать. Выкладывай свои условия. – едва сдерживая эмоции, Валерий постарался отразить в своем ответе максимальную степень равнодушия. Негоже было афишировать перед врагом свою заинтересованность, так и «цену» на Побилата не трудно поднять.

– Приятно иметь дело с не глупым командиром, которому не нужно будет по десять раз разжёвывать выгоду от предстоящей сделки. А кроме того, лишний раз предупреждать о возможных последствиях, в случае отказа. – кавказец был весел. – Короче так, майор. Слушай внимательно. В одной из ваших зон, мотает срок наш земляк. Зовут его: Ваха Арсанов. В общем, я предлагаю тихий и незатейливый обмен твоего офицера, на нашего Ваху.

– Можешь считать, что условия твои приняты к сведению. – подытожил майор. – Однако, ты и сам должен понимать… Ведь, как командир роты охраны, я вовсе не компетентен самостоятельно принимать подобные решения. Необходимо обдумать, порешать, похлопотать. Согласовать ответ с командованием. В конце концов, нам ещё необходимо отыскать и привезти сюда вашего Ваху. – Валерий пытался выторговать у собеседника хоть какое-то время. Оно работало сейчас исключительно на Князева.

– Согласен. В твоем распоряжении будет неделя. – обозначив временной лимит, чеченец немедленно прервал связь.

Теперь-то у Князева не осталось и доли сомнений. Каким-то немыслимым образом Побилат оказался в руках боевиков.

«Одно из двух. Либо караульный наряд облажался, позволив бандитам незаметно проникнуть на объект. Либо кто-то из моих подчинённых тайно сотрудничает с чеченскими боевиками. Он-то и обеспечил последним необходимый „коридор“. И ещё неизвестно, какой из вышеуказанных вариантов нынче менее опасен.»

ПЛЕН

Постепенно к Побилату возвращались естественные человеческие чувства. Вначале он расслышал кое-какие отдалённые звуки, потом чьи-то голоса. Затем ощутил лёгкое дуновение, и то, как в нос ему ударил неприятный затхлый запах: ни то помоев, ни то застоявшейся мочи. А после, слегка приоткрыв глаза, он уже увидел каменно-земляную стену и луч света, пробивавшийся откуда-то сверху.

Голова лейтенанта гудела тупой и непонятной болью. Словно проснулся он с жуткого перепоя. Тошнота, то и дело подкатывала к самому горлу.

Стараясь не привлекать к себе какого-либо внимания, Побилат по-прежнему не шевелился. Он вновь опустил веки, силясь припомнить как попал сюда. Ну, по крайне мере сообразить, где ж он сейчас находится. С той же целью он пытался и уловить суть, чуть различимого и едва долетавшего до его слуха постороннего разговора.

Какие-то мужчины, общаясь друг с другом вели спокойный и размеренный разговор. По всей видимости их было трое.

– Ты только представь. Я, старый хрыч, повёлся на её призывы и сексуальные жесты. Уж так захотелось мне ей «вдуть». А как скажи, было мне тогда не купиться? В августе, буду праздновать свой сороковник, а этой стерве, лет восемнадцать. Молодая, стройная, аппетитная, обворожительная, с похотливыми и откровенными намёками. Тут любой голову потеряет. Вот и я не удержался, поперся за той чеченской сучкой к самому лесу, куда она меня собственно и поманила. Теперь здесь. Уж второй месяц в подвешенном состоянии.

– Эх, Василий. В сравнении с моими тремя годами, твои пара месяцев выглядят полной хренью. В Урус-Мартане попал я к Ахмадовым. У братьев там что-то наподобие концлагеря было. Народу тьма. Позже, всех офицеров перебросили в горы. А дальше, перетащили меня уже сюда, к Даудову.

Надо полагать, каким-то образом Салман «пронюхал» о том, что брат мой золотишком в своё время приторговывал. Вот и выкупил он меня, заранее рассчитывая получить многократный куш. Да только не учел Даудов одной маленькой поправки. Дело в том, что после обвала рубля, брат мой в пух и прах разорился. Гол он нынче, как сокол. Едва концы с концами сводит, да от кредиторов своих скрывается. Скажу больше, он вообще перешёл чуть ли не полу подпольный образ жизни. Вот и получается, что лоханулся со мной Салман. А уж как я пролетел со своими надеждами…