Эдик сам не понял, как он оказался на крыльце. Темно, небо затянуто облаками. Сад тонет во мгле, видны лишь освещенные лампочкой на крыльце Владимир Иванович с миской в руках, да вытянувшийся в струну напряженный Гром. Крик повторился, но голос был уже другой, неизменным остался только сквозившая в нем дикая паника.

– Где это? – спросил Эдик.

– Где-то там… – неопределенно ответил Владимир Иванович, напряженно вглядываясь в темноту.

– Кто там живет?

– Да вроде бы никого. Сейчас в поселке вообще людей почти что нет.

Крик раздался снова, немного с другой стороны, словно кто-то кричал, убегая прочь. Теперь в нем явно слышались какие-то слова.

– Я схожу, посмотрю что там! – дернулся Эдик.

– Подожди! – Владимир Иванович схватил его за свитер, удерживая на месте, – Раздетый побежал? И вообще, хочешь, чтобы и с тобой что-нибудь случилось?

– Там же кто-то на помощь звал! – не сдавался парень.

– И что? Ты же даже милицию не вызовешь, потому что не знаешь, где искать телефон. А вот попасть в утренние сводки происшествий – это запросто!

Эдик молча кивнул, хотя внутренне его все равно трясло от желания что-то делать, все равно что. Так прошло полчаса, в течение которых ничего не происходило, а потом где-то вдали среди деревьев замелькал синий огонек милицейской машины.

– Ну ладно, сходи! – сжалился Владимир Иванович, – Только очень осторожно!

Схватив шапку и шарф, Эдик припустился по улице, ориентируясь по синему мерцанию и поднявшемуся где-то невдалеке шуму. Источник суматохи обнаружился через две улицы – около висевшей на одной петле калитки стояла милицейская «таблетка» с включенным маяком, а вглубь участка вела основательно протоптанная тропинка в снегу. Видно было, что Эдик вслед за милицией успел сюда отнюдь не первым из соседей. Пройдя внутрь, он обнаружил прислоненную к двухэтажной даче с мансардой длинную деревянную лестницу, упиравшуюся в стену прямо под окном второго этажа. Рядом стояло несколько человек в гражданском и трое милиционеров. Старший из них, усатый дядька, держал за шкирку подвывающего пухлого парнишку в телогрейке, рукавом которой тот утирал обильно текущие сопли и слезы. Шапки на парне не было, и волосы буквально стояли дыбом, уже застывшие от морозца.

– Ну, что тут произошло? – усатый милиционер тряхнул своего пленника, на что тот гнусаво завыл и зарыдал еще сильнее:

– Чудовище! Чудовище Петьку убило! Дядя Толя, как же это? Уууу…

– Да что ты несешь-то? Ты пьян, что ли? – милиционер принюхался, – Вроде нет… Соберись и рассказывай, давай! Что вам вообще у капитана понадобилось, а?

– Петька сказал, давай к капитану залезем! Я не хотел, а он все равно полез! Тут внизу закрыто все, а вверху – нет! Он по лестнице и полез…

– А лестницу где взяли? – уточнил один из милиционеров, – Вдвоем ведь где-то сперли, а?

– Вон там взяли! – грязный палец указал на сарай, – Петька в окно влез, а там – чудовище! Оно Петьку убило-о!

– Какое еще чудовище… Ну-ка, Егор, загляни туда внутрь, что там вообще произошло?

– Ой, не надо! – взвыл парень, – Вдруг оно еще там?

Глянув на него, молодой милиционер на всякий случай все же вытащил свой пистолет, передернул затвор и полез по лестнице наверх. Заглянув в окно, он крикнул:

– Не видно ни черта, дайте фонарь!

Приняв от коллег большой красно-белый фонарь, светивший как маленький прожектор, он снова заглянул внутрь, водя лучом туда-сюда.

– Ой, блин! – милиционер отшатнулся, чуть не свалившись с лестницы.

Парень внизу взвыл и закрылся рукавом.

– Что там? – участковый схватился за кобуру.

– Ох… Да манекен это. Детишки баловались, наверно. Так размалевали, что я чуть не… Гм…