– Проверьте карманы, – улыбнулся официант.

Авелин, зная, что ничего там не найдёт, всё же пошарила в отделах сумочки, уронив при этом лежавший на столе шарф. Официант успел поймать его.

– Простите, он всё время куда-то убегает, – Авелин поднялась со стула и обречённо приняла шарф.

– Вот и карточка, – официант забрал коричневую визитку с одним штампиком. Она лежала там, где до этого покоился шарф.

– Сделаю вам скидку.

– Спасибо, – Авелин опустилась на стул.

Официант скрылся за барной стойкой. Девушку закружили воспоминания.

Спина плотно прижата к стене. Пальцы запутались в его волосах. Страстный поцелуй, обречённый перерасти во что-то большее. Теплота его рук. Глаза, которые, как она ни старалась их запомнить, почти стёрлись из памяти.

Он подтянул её ногу за колено к своему бедру, заставляя чёрное платье-футляр рваться по шву. Она запрокинула голову навстречу опасностям. Его ладонь, ползущая по ноге и забирающаяся под бельё. Губы, исследующие декольте.

Авелин зажмурилась и положила смятый в ладонях шарф на стол, протяжно выдохнула и осмотрелась. Посетители потягивали свои напитки, счастливо глазея в никуда. Может, и она сейчас будет выглядеть так же? Как ожившая статуя, решившая выпить горячего шоколада.

Официант принёс поднос. Поставил белую фарфоровую чашку на середину стола. Когда Авелин уже хотела вцепиться в ручку, он перехватил её пальцы, принудив посмотреть в свои зелёные глаза. Те ли?

– Дважды в одно море не войдёшь. Это будет что-то совсем другое.

Она разочарованно сжала губы.

– Совсем-совсем другое?

– Совсем другое, но то, что нужно. В этот день кафе предлагает мечту для каждого. Индивидуальную. Неповторимую. Вы сейчас, и вы тогда – два разных человека. У них не может быть одной мечты.

Он улыбнулся и отпустил её кисть.

Авелин потрогала ободок блюдца. Почувствовала теплоту фарфора. Взялась двумя руками за чашку и поднесла ко рту иссиня-чёрную жидкость. Аромат чудес вспорхнул и облачком пара понёсся ввысь к потолку. Авелин сделала глоток. Пенка нежно коснулась её губ, терпкий сладкий вкус шоколада проник внутрь, заполоняя мысли.

Бывали ли вы ночью в лесу? Так, что темнота непроницаема, что кожа реагирует мурашками то ли на холод, то ли на страх, что шелест листвы заставляет дёргано оборачиваться, а звук ломающейся ветки – бежать.

На Авелин было только коричневое шифоновое платье с длинным рукавом и тёплые колготки. Хорошо, хоть из зимы она попала в осень. Глаза привыкли ко мгле, Авелин разглядела впереди лёгкое зелёное сияние. Стало слишком тихо.

– Кто-нибудь? – несмело прозвучал её голос.

Ответом ему была тишина. Стоять на месте, звать на помощь, или взять, наконец, ситуацию в свои руки? Авелин побрела сквозь чащу, спотыкаясь о валежник, в сторону мерцающего сияния. Когда есть цель, страх пропадает. Авелин уже смело двигалась вперёд, но огни погасли.

– Эй! Кто-нибудь! Помогите! – закричала она и побежала.

Её отвлёк звук откуда-то сзади. Кто-то бежал за ней. И кажется, не человек. Авелин запнулась и свалилась на колени, почувствовав запах грибов и сырой земли. Она приготовилась к укусу, но вполне себе человеческие руки развернули её на спину. Зелёные глаза, которые она искала всю свою жизнь, блеснули.

– Ты!.. – только и успела промолвить Авелин, прежде чем её грубо подтянули вверх, обхватив за поясницу.

Она почувствовала на своих запястьях верёвку, а у горла остриё ножа.

– Кто вы?

– Привратник.

– Я ничего плохого не сделала, серёжки в моих ушах – можете их снять, а больше у меня ничего и нет, только отпустите, пожалуйста.

В этих потёмках ничего не было видно, но она почувствовала, как капля крови ползёт по её щеке, а кинжал сильнее давит на кожу.