– Как же вы тут живете? – спросил я, придя в ужас от ледяного холода, царившего в помещении.

– Да вот, как видите, – ответила она, демонстрируя мне свою одежду и облачение слабоумной на софе.

Обе женщины были закутаны во множество шерстяных свитеров, шалей и пальто, а на головах носили вязаные шапки. В этом «наряде» больная походила на снежного человека, только совсем уж безмозглого. Зато хорошенькая даже в таком виде не утратила природной грации. У меня мелькнула мысль: что если они составляют пару? Но тут полоумная, словно отвечая на мой невысказанный вопрос, начала пускать слюни. Нет, не могут они быть вместе, сказал я себе и почувствовал облегчение.

– И вы терпите такой холод? – спросил я как последний дурак.

– Приходится, у нас нет выбора, – ответила молодая женщина.

Ненормальная выглядела существом без возраста, как большинство ее товарищей по несчастью. Хорошенькой могло быть лет двадцать пять – тридцать. В моем списке значилось имя: «А. Малез».

Что же означало это А – Агата? Анна? Аурелия? Адриенна?

Я не считал себя вправе приставать к ней с расспросами. Вместо этого я осмотрел комнаты и с удивлением констатировал, что вода в туалете не замерзла. В квартире было примерно десять градусов выше нуля. Маловато, конечно, но откуда же это ощущение, что в помещении царит десятиградусный мороз? Я взглянул на потолок, почти целиком застекленный. Изоляция была в жалком состоянии, сверху непрерывно дуло, и этот сквозняк пронизывал до костей. Я мысленно подсчитал, что ремонт обойдется в сотни тысяч евро. Но хуже всего то, что нечего было и думать приступать к работам до начала лета, ведь придется разбирать крышу. Я сказал ей об этом. Она расхохоталась.

– Да у меня не найдется и тысячной доли этой суммы. Мы вложили все свои сбережения в покупку этой квартиры.

«Мы» – похоже, они сестры.

– Но вы могли бы одолжить деньги на ремонт и временно пожить у кого-то из родственников.

– У нас никого нет.

Какое горестное зрелище – две мужественные сироты, по одной из которых явно плакал приют для слабоумных.

– Но вы не можете провести зиму в таком холоде.

– Ничего не поделаешь, придется. У нас нет другого выхода.

– Я могу устроить вас в каком-нибудь дешевом общежитии.

– Это исключено. Да мы, собственно, ни на что и не жалуемся. Это ведь была ваша инициатива – посетить нас с инспекцией.

От ее укоризненного тона у меня сжалось сердце.

– Но как же вам удается спать ночью?

– Я наливаю горячую воду в грелки, и мы спим под периной, прижавшись друг к дружке.

Ага, теперь мне стало понятно присутствие в доме дегенератки: она тоже служила своего рода грелкой. Незаменимое качество – в силу своей профессии я хорошо знал, что оно играет первостепенную роль в человеческих отношениях.

Мне очень понравилась гордая независимость молодой женщины. И я рискнул пойти ва-банк:

– Я просто не смогу оставить вас в таком положении, не предложив помощь, какой-то способ защиты от холода или хотя бы посредничество.

– Что же именно вы предлагаете?

– Ну, например, доставить вам сюда обогревательные приборы. Разумеется, бесплатно.

– Но мы не в состоянии оплачивать счета за электричество, а они, конечно, будут очень велики.

– EDF предусматривает льготы для таких тяжелых ситуаций.

– Спасибо, но мы не нищие.

– Ваш отказ делает вам честь. Но есть такая болезнь – хронический бронхит, и он легко может перейти в пневмонию. Подобные случаи наблюдаются все чаще и чаще.

– О, у нас обеих железное здоровье.

Она уже смотрела на меня с неприязнью. Я понял, что она ждет не дождется моего ухода. Единственное, чего я добился благодаря своей настойчивости, – это позволения прийти еще раз, чтобы затянуть потолок широкой целлофановой пленкой.