И мальчик остался один. Он не мог пошевелиться, но сердце его бешено колотилось. Ему стало неимоверно жарко, и он стянул с себя капюшон.

Как и говорил отец, лес стал показывать свои чудеса и тайны. Это мальчика и восхищало – волшебная красота, что открывалась не каждому. Если бы он, как другие дети, заплакал или же, наоборот, стал шуметь от радости, то спугнул бы и птиц, и мать с ребенком. Каждый раз в этом лесу он видел что-то новое, необыкновенное. Лес показывался в новых красках, словно дама, примеряя новые наряды. Но теперь все было по-другому. В этот раз он здесь один, и у него совершенно другие чувства.

Чуть отдохнув, ребенок продолжил путь. Он достал новый клубок лески и привязал его свободный конец к тому же дереву. Затем надел варежку и закинул на спину рюкзак. Тот стал легче. Ненамного, но легче.

Погода стояла спокойная, лес был тихим, а солнце ярким. Только снег скрипел под ногами, даже ветерок устал петь и решил отдохнуть, а мальчишка все двигался вперед, вглубь леса. Снова леска кончилась, и снова он сел передохнуть. Снова он так же перекусил и отправился в путь. Отец всегда говорил ему, что, когда уходишь в лес, нужно брать еды про запас. Так он и поступил. Он, конечно, так и не убрал дома следы своей подготовки к походу. Но как только мама увидит его сокровище, то все поймет и лишь улыбнется. Солнце уже начало клониться к горизонту, когда он закончил второй перекус.

Малыш шел с третьим клубком, когда солнце коснулось горизонта. Ветер принялся гулять меж ветвей, словно подгоняя мальчишку перед наступлением тьмы. И деревья стали шелестеть, напевая колыбельные. Снежинки падали медленней, укладываясь спать. Ребенок обвязал оставшийся клубок у дерева, положил сумку на землю и снял с рюкзака маленький походный топорик.

Он часто ходил в лес с отцом. Его отец был хранителем леса – очень почетным человеком, потому и сам паренек любил лес и знал, что и когда тут нужно делать. А нужно было устроить место для ночлега: набрать хвороста, разжечь огонь и примоститься рядом – всего-то.

Каждый раз почти всю работу делал за него отец, но теперь это было его задачей, и озорные огоньки загорелись в его глазах. На этот раз можно будет сделать все самому. Он будет как взрослый. Нет, он уже взрослый. Эти будоражащие мысли переполняли его. Маленький смотритель леса с улыбкой побежал к деревьям и стал тщательно ощупывать каждую веточку, до которой мог дотянуться. Ветки у земли были мокрые, для костра они не подошли бы. А те, что повыше, нужно было тщательно ощупывать и осматривать, чтобы ломать только сухие, отмирающие. Нельзя было ранить дерево, делать ему больно. Поэтому хоть все и выглядело как игра, мальчик подходил к делу серьезно.

Так, передвигаясь от места к месту, он собирал хворост, и количество веток в его руках постепенно росло. Каждый раз он, словно поглаживая кота, стряхивал с ветвей снег, обламывал сухую веточку и добавлял ее в свою охапку. Где-то между деревьями уже скрылся рюкзак, а ребенок почти собрал столько веток, сколько нужно было, как вдруг сильный порыв ветра дунул ему в лицо и принес громкий крик.

Смеркалось, и на лес спускались длинные тени. Поэтому, услышав крик, маленький путник испугался и припал к земле, чуть не выронив веточки.

В крике слышались отчаянье и страх. От него ребенок съежился сильнее. Вопль повторился, стал громче, ближе. За первым же деревом мальчишка спрятался и прижался к нему спиной. В унисон крикам завывал и ветер, а от этого становилось еще жутче. Ветви дерева тянулись к мальчику, чтобы обнять, защитить. Мать-природа заботилась о каждом своем ребенке, и о нем тоже. Ветви шуршали и шептали, чтобы успокоить, но непрекращающийся крик даже убаюкивание делал больным и страшным.