К моменту нашего знакомства хедж-фанду было 15 лет, он много лет входил в рейтинг десяти самых успешных в своем весе, а младший сын заканчивал университет. Девушек Банголи приглашал на каникулы, в доме чужие женщины никогда не жили, исключение составляли две невидимые домработницы. Самое интересное было для меня, почему он не был готов отправить детей в закрытые boarding школы, но Банголи был противником этой системы. Тут надо сказать, что, судя по всему, у него был выдающийся папаша, выбившийся в губеры из самых низов Бангладешского муравейника. Папаша каждую неделю усаживал всех четырех сыновей, где толклись дочери в это время – не знаю, и каждого прицельно спрашивал, кем хочет быть и т. д., короче, вел проф ориентацию.

В итоге один сын стал губером, второй – генералом, третий – владельцем самого крупного в стране рекламного агентства, ну а про четвертого вы знаете. Дочки тоже не оплошали, кстати.

Знакомство с Банголи происходило по всем канонам: ужин, еще один ужин, поход в музей, приглашение в ложу на крокет, а это байда на целый день, знакомство со всеми детьми, приглашение на финал Уимблдона, это опять же на целый день в клубном формате, еще один ужин. Ну, на этом этапе уже принято определяться, останется ли это знакомство светским или последует переход на другой этап. Вот здесь я где-то и отвалила. По причинам, не имеющим к Банголи прямого отношения.

Через годик он появился, и мы решили попробовать, как часто говорят джуниоры на собеседовании, я имею в виду на прямой вопрос, почему хотят работать в этой компании или даже в этой индустрии, – «Хочу попробовать».

Надо сказать, что в интимном плане все оказалось лучше, чем я ожидала, то есть там была привнесена именно та доля драматизма, без которой секс быстро превращается в достаточно унылую рутину. В остальных моментах было хуже. Дело даже не в том, что он круто рулил, это, видимо, выпирал из всех дыр его воспитательно-педагогический бэкграунд: что надо есть, как одеваться и почему не надо идти на укладку. Я бы сказала, что он себя вел со мной как со своей самой старшей дочерью, разница с Лидией у меня была десять лет. Дочерей он очень любил, но был тверд, избалованными его девочек назвал бы только надсмотрщик на плантации тростникового сахара. Итак, младшая, 26 лет от роду, писала стихи и песни, но идти по этой стезе ее не поощрили, и трудилась она юристом в компании EMI. Типа, близко к музыке. Машина удочки обладателя девятизначного состояния была старенький «ситроен». Понятно, да? Старшей, которая трудилась на папашиной фирме, и не подумайте о послаблениях, при мне на тридцатилетие подарили «ауди-тт». До того дочь и топ-менеджер хедж-фанда ездила на «опеле», подаренном ей на окончание школы. Любителям гендерного превосходства сейчас будет прямой удар от мусульманина: у 22-летнего сына, на которого папаша возлагал надежды со временем возглавить весь бизнес, машины не было вообще. Уяснили? Ну, едем дальше. Кстати, никакого мракобесия со стороны мусульманства я там не заметила, дочки носили длинные распущенные волосы, короткие юбки, обтягивающие джинсы и т. д., от алкоголя никто не отказывался, баранов не резали и Рамадан не соблюдали. Единственное, не ели свинину, и нигде в доме не было никаких фотографий и портретов. Фото матери, причем без рамки и с заломами, примостилось у младшей дочери за компьютером, на полулегальном положении… Про старшую дочь мне также было поведано с отцовской гордостью, что она со своим молодым человеком снимают квартиру в Лондоне и платят 50 на 50. Почему Банголи так искренне гордился этим фактом, я не поняла до сих пор. Потом, правда, молодые решили купить квартиру вскладчину, я поинтересовалась, означает ли это, что они решили пожениться, но выяснилось, что нет. Вот странно, правда же? На мой взгляд, совместная собственность в отсутствие брака связывает еще больше, чем брак в отсутствие совместной собственности и наследников, и уж точно лишает главного преимущества внебрачного сожительства, а именно, возможности в любой момент встать и, ничего не объясняя, просто уйти куда глаза глядят. Тем не менее, было понятно, что все идет к браку. Меня страшно интересовало, будет ли папа-миллионер, сбивший капитал с нуля, хоть каким-то образом препятствовать или не одобрять брак красавицы дочери с очень хорошим, но, прямо скажем, ординарным пареньком из Дублина, трудящимся на корпоративно-бухгалтерской ниве. Папаша, на мой взгляд, выступил слабо, попеняв дочке, что год разницы – это недостаточно, ибо с годами мужчины интересуются более молодыми женщинами («Я сам мужчина, уж ты поверь мне»), и предложив купить ей квартиру сам. Мне же поныл как-то, каких суперменов они с дочкой встречают по делам и мимо каких шансов она проплыла стороной. При этом младшая дочь работала в Лондоне, на неделе несколько раз ей разрешалось оставаться на ночь в отцовской квартире, но говорилось, что она планирует снять квартиру сама. Я даже думала дать второй дочке идею завести фейкового бойфрейда-абрыкана, специально для отца, дабы ей купили квартиру в Лондоне, но, конечно, мы обе понимали, что развести Банголи не получится ни у кого из нас…